Джон удовлетворенно кивнул и снова присел на стул. Лада одобрительно улыбнулась, пожала мне руку и отошла.

Сняв защитную пленку и внимательно рассмотрев мое плечо, Джон задумчиво проговорил:

– Что-то я не пойму, что это за печать такая…

– В чем проблема?– вытянув шею, спросила Лада, будто разбиралась в этом лучше Джона.

– Джон?– запаниковала и я.

– Мне кажется, что это…

– Джон, умоляю, просто сотрите ее с меня,– процедила я сквозь зубы и зажмурилась, чтобы не заплакать.– Это же вы можете?

Тот сдвинул брови, взглянул на меня и покачал головой.

– Я не смогу удалить печать полностью, использовали какой-то новый вид пигмента, но могу зачистить ее так, что никто не разглядит в ней чью-то конкретную фамильную печать…

– Делайте!– повысила голос я. Лада округлила глаза, удивленная моим нетерпением.

– Но будет очень больно,– предупредил Джон.– Работа по свежей печати очень болезненна.

– Не больнее той звезды, что Макрон вырезал на спине у Лю Мин. Делайте все, что нужно!– не давая себе времени испугаться еще сильнее, ответила я и отвернулась к окну.

– Я бы дал тебе релаксант, но все препараты под контролем. Даже если попросить у местных врачей, то стражи это отследят. И всех нас накроют.

– Ничего,– кивнула я, но голос задрожал в предчувствии боли.

– Хорошо, только не кричи…

– Погодите,– вспомнила я.– У меня в рюкзаке обезболивающее. Мне тот врач дал, когда печать ставил.

– Отлично! Пей скорее. Оно не сразу подействует.

Лада быстро покопалась в моем рюкзаке, нашла пакетик с прозрачными капсулами и налила стакан воды.

– Дари, не волнуйся, и возьми в зубы вот это…– тихо проговорила она и протянула обычный носовой платок, свернутый в трубочку, а потом послала мне самый теплый и ободряющий взгляд.

Крупная слеза снова скатилась по щеке. Но я быстро моргнула, положила капсулу на язык и запила большим глотком воды. Затем сжала платок зубами и благодарно кивнула подруге.