— Ну, это понятно, — отмахнулась я. — Но вообще, столько лет под землей… да еще и эльф, причем, без магии… Это же чахотка верная…

Дани очень серьезно покачал головой.

— Нет, Джен, эльф на руднике — это не чахотка. Это — чума! Причем, для стражников! — он рассмеялся, от души веселясь, глядя на мою нахмурившуюся физиономию. — Особенно, если это такой эльф, как я. Прикинь, им столько лет меня терпеть — вот уж наказание! А они, между прочим, тоже магией не владели!

— Тьфу, блин, Дани! — прыснула я. — Тут человек, понимаешь, в кои веки к нему сострадание проявил, участие здоровое, так он нет, чтобы случаем воспользоваться…

— А я и пользуюсь! — он всхлипнул от смеха. — Когда еще у тебя такое лицо увидишь! — потом немного успокоился и добавил уже серьезным, хоть и неизменно веселым тоном. — Вообще, ты знаешь, привыкнуть можно ко всему. Только стоит ли? — подмигнул он мне. — Вот и я решил, что — нет. Жизнь, в конце концов, нам один раз дается, и уж точно не для того, чтобы ее бездарно тратить. А более бездарного смысла жизни, чем корячиться под ударами всяких уродов, добывая на хрен тебе ненужное непонятно что — вообще придумать трудно. Особенно, если у тебя душа жаждет подвигов и фантазия бурная, да такая, что не то, что у тебя самого — у окружающих крышу сносит. А вообще… я думаю, что мне просто очень повезло.

Я округлила глаза.

— С рождения попасть на рудники, это ты называешь «повезло»?

— Да, еще как… только не на обстоятельства, а на людей.

— Извини, но я что-то не поняла…

— Да все на самом деле просто. Был на рудниках один дядька — Саагр. Стражник. Здоровый, страшный, свирепый, его даже свои все боялись. Но уважали. О нем даже слухи ходили, что он был героем какой-то войны, причем не то генералом, не то еще каким военачальником, но потом что-то такое совершил, за что его хотели казнить, но ввиду прежних заслуг сослали на Шахты. На пожизненное, но стражником. С ним там никто не спорил, на мелкие нарушения с его стороны закрывали глаза, но он особо и не зарывался. Этот человек был сам себе закон. И он… взял меня под свою защиту. — Дани задумчиво улыбнулся и принялся снова набивать трубку. — То из карцера забирал в свою каморку, то подкармливал, то подлечивал, если нужно было. И остальные знали, что если со мной что случится, Саагр с них шкуру спустит.

— И что, не били? — спросил Эльстан.

Дани хмыкнул.

— Ну почему, «не били»? Били, и в карцер бросали, и еды лишали — но это все нормально, заслуженно, да к тому же я зачастую и сам нарывался, так что никто не в обиде. Но… ничего больше дозволенного, если можно так выразиться, со мной не делали, — он стал раскуривать трубку. — Ну не смотри на меня так, высочество, ты все равно не поймешь, а рассказывать тебе о специфике каторжной жизни, тем более, где стражники отбывают срок наравне с заключенными — то есть, живут там безвылазно, разве что в более сносных условиях — у меня сейчас нет никакого желания. Но мне, как я уже сказал, повезло — Саагр меня практически усыновил. У него дочка маленькая была, он мне все про нее рассказывал… Добрый был человек. Это он и рассказал мне о Старом Забое… только не думал, видать, что его рассказ пригодится… Да и я не думал. А потом… — Дани глубоко затянулся, — нам сказали, что его перевели в другую тюрьму.