— Мне горячей воды два таза, бинты, мои инструменты и дежурную медсестричку. Сейчас его порежу, пока он не свалил в очередной раз. И свалю из вашего дурдома, — сказала я, скидывая в сумку последние вещи из стола и складывая ручки в деревянный пенал, стоявший рядом с ампулами с чернилами. Кстати, это был подарок от одного из подобных упрямцев, которого я спасла от возможной смерти против его воли.

— Будет сделано, целитель Эльза, — кивнул младший, склонившись в поклоне. — Нам ждать окончания операции? Или позвать вам на замену другого целителя? Вы же сегодня не должны работать.

— Нет. Как закончу, сама позову вас. На этого придурка меня хватит, как и оставшегося у меня свободного времени, — отмахнулась я, скидывая свой серый халат для приемов и надевая чистый, предназначенный для операций.

Их нам зачаровывала настоящая мастерица, настоящий магистр водной стихии. К ним не липла никакая зараза и стирать их не нужно было, только обновлять заклинание раз в полгода. И еще ни разу нам не пришлось платить за подобную дорогую услугу.

Майса не являлась нашей пациенткой. Она была встревоженной матерью, приехавшей с умирающим сынишкой. Того опалило драконьим пламенем, и нам с еще пятью целителями пришлось провести невиданную операцию по выращиванию ему пальцев и восстановлению кожных покровов на половине тела.

В тот раз мы работали без остановки тридцать семь часов, но мальчишка выжил и даже успешно пошел в школу в прошлом году. В благодарность, его мама и стала нашей бесплатной магиней. Иначе у простой больницы на столь дорогие халаты просто не нашлось бы свободных средств. У нас не всегда их хватало даже на лекарства и мы варили все самое необходимое самостоятельно. Неофициально, конечно. А то наше финансирование могли урезать еще больше. Бюрократы!

— О! Опять этот, — фыркнула Парива, заскочив уже в чистой униформе. Поправив тушку мясника, девушка убрала его одежду, закрепив клипсами так, чтобы она нам не мешала. — Поднять я его не смогу, так что работать будем так.

— И не нужно! Не удержим, уроним и он проснется. Опять свалит, да еще и жалобу накатает за жестокое обращение, — фыркнула я.

— А так не напишет? Ты же его сейчас резать будешь без разрешения, — указала она рукой на приготовленные санитарами столы со всем необходимым.

— А так, если вспомнит, то обвинять будет лишь меня. А я, между прочим, еще вчера уволилась. Сам пришел в мой кабинет и потерял сознание от боли. Вот что я скажу в суде, если что. Запомни.

— А если свидетелей позовет? — она скоренько обмыла нужную мне зону объемного живота и кивнула, разрешая начинать.