И все-таки попытаться стоит.

Отдав приказ о еде и напитках, Джефранка подошла к императрице, прервав их с каудихо борьбу взглядов, и в знак поддержки слегка сжала ее плечо.

Данеска опустилась в предложенное кресло, а Джефранка заметила, что Андио Каммейра еще сильнее нахмурился и как будто собрался что-то сказать. Вряд ли что-то хорошее.

Чтобы не дать ему вставить слово, она произнесла вежливое:

– Для меня большая честь принимать в Адальгаре императрицу.

Если Данеска ответит, то получится завязать разговор, а каудихо за это время, может, слегка успокоится и станет с дочерью поприветливее.

Данеска ответила совсем не то, чего ждала Джефранка. Вскочила с кресла и, пронзив ее ненавидящим взглядом, вытянула руку:

– Позволяю тебе выразить почтение, припав к моей руке.

Джефранка не успела отреагировать, а каудихо уже с размаху шлепнул дочь по запястью.

– А! – вскричала Данеска и принялась потирать ушибленное место.

– Мне и Виэльди ты тоже велишь лобызать тебе руки? – хмыкнул он. – Нет? Тогда молчи и не позорься!

Данеска скривила губы.

– Виэльди я не смогу такого велеть, потому что его здесь нет! Где он?

Каудихо промолчал, и Джефранка решила ответить вместо него:

– Он уехал в Талмериду, чтобы отвезти тело Имидио родичам.

– Тело?.. – злость исчезла с лица Данески, сменившись растерянностью. – Что значит «тело»?..

Андио Каммейра вздохнул.

– То и значит, дочь. Умер Имидио.

Она часто-часто заморгала, прижала ладони ко рту и не опустилась, а упала обратно в кресло.

– Ну-ну, милая, только не плачь, – в голосе каудихо наконец-то проявились любящие нотки, он погладил дочь по голове. – Я знаю, вы с детства дружили… Да и я его еще ребятенком помню... Горько все это, да, но уже ничего не изменить...