— Как я и сказал, нельзя доверять воспоминаниям. Я сужу о нем по тем лживым обрывкам, что остались в моей памяти.

— Тогда, быть может…

— Нет, Доркас. Он…

— Скажи, что тебе нужна помощь, — тихо попросила я. — Просто попробуй.

Я не стала добавлять любимый многими парочками слащавый шантаж "ради меня". Но, кажется, на этот шаг Арта сподвигла исключительно моя просьба. Он смерил меня долгим взглядом, после чего произнес:

— Мне нужна помощь. Я не знаю кто враг, кто друг и кому можно доверять.

Ни-че-го. Абсолютное восхитительное ничего. А я, почему-то, была уверена, что все получится. Если статуя не отреагировала на слова о Родине, значит дракон любил своего сына больше. И у всего происходящего есть какое-то иное объяснение.

— Укажи мне путь, — устало произнес Арт и развернулся к статуе спиной. — Надо выходить, пока у меня есть силы.

— Можно, я плюну в эту наглую рожу? Вот не даром он мне сразу не понравился! Ой. Смотри!

Статуя пошла трещинами, а золотые сферы начали светлеть. По пещере пронесся вихрь и мы, за одну секунду, оказались наверху! Там, где горели мои отпечатки, вплавленные в скалу.

— Я страшно ошибся, Артаганн, — пророкотал дух дракона, освобождённый от каменной скорлупы. — Не доверяй советнику слишком сильно — благо Империи для него важней…

Нам не довелось выслушать дух мертвого дракона до конца. Из-за его спины вырвались прозрачные сферы, внутри которых клокотал и бесновался разноцветный туман. Все это произошло со страшным шумом и свистом, в котором и утонули последние слова старшего Каулена.

— Арт?

Мой дракон налился цветом и перестал напоминать страшного призрака. Вот только веселее от этого он не стал — бледный до синевы, глаза безумные, рот искривлен в нездоровой усмешке.

— Приемлемо, — кое-как выдавил он. — Так много воспоминаний. Тяжело. Идем, я провожу тебя. Не буди меня.

— Сколько? — деловито спросила я.

— Три часа. Или пять. Максимум сутки, — рублено ответил Арт.

— А что делать, если…

Но он перебил меня не дослушав:

— Никаких "если". Все будет хорошо. Люблю.