Он сменил черный студенческий наряд на другой черный наряд. И я, увы, даже близко не представляла, как все это называется. Грубые темные брюки, высокие сапоги и черная плотная куртка, расшитая серебром. Из-под куртки виднелась кипенно-белая рубашка и алый шейный платок.

— Что это? Выглядит очень… Очень боевым, — тихо проговорила я.

— Это официальная одежда моего рода, — Арт улыбнулся, — мы никогда не были ни кабинетными учеными, ни придворными павлинами.

— Тебе идет, — честно сказала я. — Куда больше, чем что-либо иное.

Мой дракон выглядел опасным. Куртка туго обхватывала широкие плечи, а после подчеркивала узость талии. Черные штаны из грубой материи показывали, что этот дракон не пренебрегает бегам и… И вообще, рядом с ним я выгляжу простушкой.

— Вовсе нет, — шепнул он. — Но мне страшно нравится твое восхищение.

В этот же момент он поделился со мной своими эмоциями! И меня просто захлестнуло его любовью, его радостью и его гордостью.

— Не понимаю, чем ты так гордишься? — тихо спросила я.

— Тем, что оказался достоит такой прекрасной девушки, — шепнул он. — Идем? Или придем чуть позже, чтобы шокировать побольше народу?

— Идем, не будем опаздывать, — улыбнулась я. — Ссерша, мы ушли.

Моя змейка только угукнула и жестом показала, мол, если что — держи крепче. Надеюсь, эту часть разговора Арт в моем разуме не прочтет.

Впрочем, мнится мне, что и Арт тоже нервничает. Все это время я гнала от себя мысли о нашем грядущем бракосочетании. Так старательно гнала, что сейчас даже близко не представляю, что и как мы будем делать!

Шаг, еще шаг, сквозь празднично украшенный парк, расцвеченный блуждающими огоньками. Там, вдалеке, виднеется центральная часть Академии, ее сердце. И там же, в главном бальном зале, уже собираются люди. Оборотни. Драконы.

Подняв голову наверх, я проследила взглядом за плывущими по темному небу лодками. Их было не различить обычным зрением, но драконья кровь позволяла многое.

— У меня такое чувство, — шепнула я, — что сегодня очень важная ночь.

— Определенно, — кивнул Арт. — Где-то там Император засел в засаде на собственных убийц. А мы здесь, собираемся сплести свои жизненные нити воедино.

— Жизненные нити? — заинтересовалась я. — Как романтично.

Арт вздохнул и чуть смущенно сказал:

— Боюсь, что как раз романтики здесь нет. В старых семьях есть особые картины, некоторые называют их гобеленами, но органики там нет от слова совсем. И на этих огромных картинах отображена вся семья. Когда двое женятся, их нити проявляются как на картине мужа, так и на картине жены. И дети тоже проявляются сразу. Нам, драконам, удобно — женщина узнает о том, что она мать через два-три часа после зачатия. Ну и семьи тоже об этом узнают примерно в то же время. И все это выглядит как ниточки, переплетенные между собой и соединяющие рода в изумительно красивую карту. Кстати, раньше здесь, в Берсабе, можно было увидеть часть этой картины — на главной площади была огромная стела. Но войну она не перенесла.