Как только владыка сказал это, за спинами наследников начала выстраиваться цела армия магов. Зрелище было пугающим. Андреас тут же напрягся и выпрямился, отстраняясь от меня и готовясь к обороне.

— Никто из нас не виноват в том, что случилось с вашей сестрой, — сказал магистр Фергюсон. — Мы ничего не решали.

— И не хотели решать! Вы были слепы и глухи! — выпалил владыка. — Никто из совета не пожелал разобраться в том, что происходило с Ивией. Её тут же чуть не заклеймили, опозорили и изгнали из Эскопа!

— Она была опасна для окружающих, — сказал Ашер Стоттон.

— И поэтому её вышвырнули на острова, чтобы мы сами разобрались. Вот она мощь магического совета! Девочка страдала, болела и молила о помощи! Но я не смог, я не мог найти ответы! На островах нет такой обширной библиотеки, нет архивов, мне неоткуда было черпать информацию. Я как мог помогал Ивии, мы продержались год! Целый год! Одни, без чьей — либо помощи и поддержки!

Сейчас я видела перед собой обнажённую страдающую душу. Видела брата бесконечно скорбящего, безмерно тоскующего по младшей сестре. А ещё я думала о том, что его боль мне понятна. А если бы я осталась одна со всем этим? Если бы и меня не поняли и просто изгнали из академии?

— Но она всё равно сорвалась и приехала в столицу, — продолжил магистр Фергюсон.

— Я не уследил, — опустил руки владыка. — Она не удержалась и поехала к нему…к твоему отцу!

Эти слова Охерон произнёс с ненавистью, и моя ярость пробудилась в овет.

— Мой отец в чём был виноват? — выпалила я. — Он тоже был жертвой!

— Он не должен был давать ей надежду! — яростно процедил владыка, и в его глазах сверкнуло опасное пламя.

— Он относился к Ивии, как к сестре, — не сдавалась я. — В этом нет ничего плохого! Он не обязан был её любить! Только то, что кто-то тебя любит, вовсе не обязывает тебя любить в ответ! Это невозможно! Заставить полюбить кого-то невозможно! Выбирает сердце!

— Твоего отца выбрало не сердце, а проклятая омела! Это не было любовью…а…походило на болезненную привязанность, одержимость! Ивия потеряла сон, исхудала, почти перестала двигаться от горя! За что её наказывала магия?

Моё сердце сжималось от боли и сочувствия, ведь я хорошо понимала, что пришлось пережить несчастной девушке. Я осознавала, что она ничего не смогла с собой поделать. Боль Охерона я тоже могла понять, но не оправдать его поступки.

— Как она умерла? — спросила я.

— Из-за тебя! — рявкнул владыка и сделал порывистый шаг ко мне. Андреас тут же вырос между нами, заслоняя меня своей широкой спиной. — Приехав в Эскоп, она узнала, что Аделина родила девочку. Моя сестра добралась до вашего дома и простояла несколько часов, наблюдая за счастливой семьёй. Она боролась с собой, но боль победила. Не сдержав горя, Ивия сказала: «Да будьте вы прокляты!» и вошла в дом. Аделина умирала на глазах Маркуса и моей сестры. Я приехал, когда твоя мать уже скончалась. Маркус держал тебя на руках и никак не мог понять, что происходит. Его сердце моя сестра будто в руках держала. Как она это сделала я не знаю, но Ивия не позволила ему разбиться. Она жалела и проклинала себя, её страдания утихли, как я потом понял, потому что она приняла решение, наконец. Она сделала выбор. Только после этого магия внутри неё успокоилась. Но Ивия понимала, что сердце Маркуса она долго спасать не сможет. Вместе они отнесли тебя на перекрёсток, где отдали близкому другу Маркуса. Он-то и доставил тебя в Зимнюю стужу, сказав, как следует назвать младенца. На этом самом перекрёстке Ивия отпустила сердце твоего отца, и он умер. А когда умирала сама, передала магию омелы тебе. Не знаю, почему она это сделала, не спрашивай.