Вечером, после ужина, неожиданно начал собираться к себе домой Алесандро и взял с собой Даньку. Тот раскапризничался, но строгий взгляд отца и ласковый шепот Нины — Солнышко, я завтра к вам заеду и привезу к Марусе и Дилю! — сделали свое дело, малыш успокоился и охотно пошел домой с папой за ручку.

Наутро опять все занялись своими делами, как-то вчерашнее стёрлось из памяти, сгладилась острота ощущения опасности. Повседневность бытия подхватила, закружила в своем течении, пусть и размеренно. Выполнив необходимые дела в своей лаборатории, решила, пока есть немного свободного времени, погулять с Любашкой по нашим дворам, благо, теперь было где разгуляться. Любаша бодро крутила головкой в своей лёгкой прогулочной коляске, тараща любопытные глазенки и периодически взвизгивая от нетерпения увидеть что-то новое. Дымка крутилась у меня под ногами, то оббегая вокруг нас, то мягко топая рядышком. Всё-таки после вчерашнего наши кошки ещё продолжали беспокоиться. Когда мы подошли ближе к входным воротам, Дымка заворчала и кинулась к калитке, но когда я подбежала следом, за оградой никого не было. Мы прошли с дочкой в сторону пляжа и рыбного хозяйства Митрича. Конечно же, он был у прудов. Заметив нас, Митрич горделиво сказал.

— Аня, представляешь, как рыбки выросли! На Земле такого просто не может быть! Там надо несколько лет, чтобы они доросли до таких размеров! А тут всего чуть больше, чем полгода! Что? А нет, икры ещё нету, и в этом году точно не будет. Но так, рыбешки приличных размеров. Нет, ловить в этом году не дам!! Рано ещё, рыбу портить не дам! Вот, смотри, покажу!

И впрямь, он выловил из пруда рыбку весом примерно грамм на семьсот. Но товарная кета, как мне помнится, может достигать веса до пяти-шести килограмм, отдельные особи и больше. Так что, да, рановато ее ловить.

— А вот, смотри, хариус, сибирский родственник форели пресноводной. Прудик уже мелковат для нее, да и нужна ему холодная вода, лучше проточная, можно озеро типа горного. Ты подумай, может что-то можно будет предпринять?

Я обещала посоветоваться со всеми. Любаша уже терла кулачками глаза, явно намереваясь на дневной сон. Мы только повернулись, чтобы идти к своему дому, как увидела бегущую ко мне по аллее Мию, за ней ещё кто-то бежал. Сердце неприятно сжало ледяной рукой страха.

Задыхаясь от быстрого бега, Мия перехватила у меня коляску с дочкой и молча ткнула рукой себе за спину. Я глянула внимательно, и сердце ухнуло куда-то вниз!

Там стояла Мирка, няня Даниэля. Но в каком виде! Растрёпанная, опухшее от слез лицо и с расплывающимся синяком на глаз и щеку… уже засохшая кровь на волосах и шее… полуоторванный рукав пыльного платья… и она была одна, без ребенка.