Герцог смотрел прямо на меня. И в глазах у него я прочитала обиду. Обижен? Смешно! Если кому и стоило обижаться, так это мне! Мне стало немного стыдно. Немного.

Некрасиво подслушивать, — буркнула я себе под нос и встала из-за стола. Отвернувшись от дверей, я стала складывать грязную посуду в таз.

Извини… — ответил герцог. — Ваухан, я к Вам. Я закончил…

Да? — и мужчины вышли.

Отец просто спас меня. Мне не хотелось сейчас выяснять отношения. Я устала за день. Несмотря на волшебные пилюли мэтра, я чувствовала себя не очень. Видимо, уже сказывался возраст. Носила я ребёнка не легко. Утром вставала с отёкшим лицом и руками, а к вечеру отекали ноги. Я радовалась только одному, что мне не приходилось работать в лекарне. Я бы просто не смогла.

Да и обстоятельства не способствовали лёгкости моего состояния. Тревога за Авидею оставалась, хотя она уже шла на поправку. Первые шаги были сделаны. Речь восстанавливалась тоже, хотя связки её ещё хрипели, но шёпотом она уже высказывалась достаточно хорошо. Ави начала уже потихоньку читать.

Присутствие герцога тоже смущало меня. Зачем было покидать Вензос, чтобы опять оказаться с ним вместе в одном доме? Что у него на уме? Зачем он явился? Не верилось мне во внезапно вспыхнувшие ко мне светлые чувства. Столько времени этому мужчине было плевать на меня, а теперь он решил жить со мною? И во время этих мыслей мне вспоминались ночи мои перед побегом из форта. Что говорить: жаркие ночи. А тогда краснела и старалась чем-нибудь занять свои руки. Труд спасал меня от глупых мыслей, делающих меня слабой перед мужчиной, который этого был не достоин. Я постоянно сравнивала Кольфеноя и Тибольда. Тибольд был мягким, добым и простым человеком. Я любила его всей душой, как и он меня. Наша близость никогда не смущала меня. Она была естественным продолжением нашей любви. А вот с герцогом сразу всё было не просто. Интересный, красивый мужчина и я, простушка, лекарка. У таких отношений редко бывает будущее. История Милады только подтверждала это.

Я сама хороша. Разомлела в нашу первую брачную ночь, показала свою слабость. И что получила потом? Презрение, унижение и пренебрежение? Тогда зачем он тут? Про ребёнка он не знал, если только… Гейэлд! Он мог! Точно! Если колдун помог ему попасть в Аданию, то и про мою беременность герцогу сообщил именно он! А герцогу оставалось только сыграть незнание. Ну, зятёк! Доберусь я до тебя!

На следующий день днём, когда я с Авидеей осталась одна, в дверь постучали.

Это пришёл Сокес. И опять он был не один. Теперь Ауфина держала его за руку. И выглядело это так по-собственнически.