- Нет, Джасс. Не скажу, что не думала так же. Но со временем я пришла к выводу, что дело исключительно во мне. Точнее, в моём невезении. Как сказал один мой друг, «у девочки из Аризоны не было ни единого шанса». Давай честно: у меня нет уверенности, что, будучи человеком, я смогла бы дотянуть до двадцати пяти.

Джаспер позволил себе улыбнуться.

- Хорошая попытка, Белла. Но неубедительная.

Сначала из леса вышла Элис. Джаспер встретил её на полпути, но к дому не повёл. Они скрылись в противоположном направлении. По лицу Элис было понятно, что она крайне нуждается в «джассотерапии».

Появившийся минут через пять Эдвард выглядел не лучше. Бронзовые волосы находились в большом беспорядке, будто он неоднократно запускал туда руки, губы нервно сжаты, плечи ссутулены. Эдвард шёл, пошатываясь, что было довольно необычно, но ожидаемо. Его взгляд был расфокусирован и бездумно скользил по дому. Увидев меня в окне гостиной, Эдвард замер. Он впился в меня глазами так, будто я была спасительным якорем – единственным, что может вытащить его из моря безумия. И опять, как при самой первой встрече, я почувствовала нашу связь – незыблемую, вечную, как само время. И опять летели года, менялись сезоны, рождались и умирали поколения – мы были одним целым. Его душа – моя душа. Его боль – моя боль. Его свет – мой свет.

Но вот свет постепенно гаснет. Взгляд Эдварда соскальзывает с меня и останавливается за моей спиной. В отражении стекла я вижу стоящих там Карлайла и Эсми. И Елеазара. Рядом с ним – две блондинки Денали и Кармен. Эти шестеро – словно призрачные крылья, распростёртые за моей спиной. Но они не вознесут меня вверх, наоборот – они тянут назад. И Эдварда тянут назад. И я вдруг отчётливо понимаю, что в его случае никакого «назад» не существует. Это люди – вампиры – его жизнь. Та, которой Эдвард живёт на протяжении вот уже двух столетий. И меня в той жизни не было и, скорее всего, никогда и не будет.

- Он выбрал семью. Он всегда вас выбирал.

Кому я говорю это, себе или стоящим за мной? Та улыбка Элис становится понятной: она увидела своё примирение с братом, а я в очередной раз стала разменной монетой.

Последняя неделя года принесла с собой обильные снегопады. Пушистое белое одеяло накрыло Олимпийские горы. Единственная вампирская способность, которая меня всегда завораживала – возможность бегать по снегу, не оставляя следов. Как при хождении по воде Иисуса, наши ноги не нарушали цельность белого покрова. Конечно, всё это работало исключительно на скорости, и при её неправильном расчёте вихрь срывал снег с земли, образовывая еле заметный след.