Айя нашла меня среди деревьев Проклятого Леса, и теперь раскручивала обручи своей силы в каком-то неведомом мне заклятье. Даже с силой беса я понимала, что от удара мне не уйти… и закрыла глаза, готовая принять всю ненависть той, что так и не поняла моих слов…
А в следующее мгновение раздался взрыв.
Я приоткрыла один глаз, осознав, что на мне нет ни царапины. Какого же было моё удивление, когда я узрела огромную проплешину в лесном массиве, которая доходила до конца полигона и резко обрывалась перед ступнями Камитэо.
– Что это значит, сестра? – недовольно произнёс шаман, одежда которого была весьма потрёпана ураганом Айи.
Тем самым ураганом, который мог бы разорвать его в клочья, не останови его шаманка…
– Это значит, что я более не подчиняюсь тебе, брат, – выдохнула Айя и опустила руку.
– Ты отдаешь себе отчёт в своём поступке? – спокойно спросил Камитэо.
– Отдаю, – ответила Айя, затем повернулась ко мне, – Я всё ещё тебя недолюбливаю, так что не думай, что наш разговор окончен.
Я пожала плечами и сжала камень браслета – отправляя беса в его новый тотем: не то, чтобы я знала, как это делать, просто чёрный камень сам потребовал от меня отпустить Ато в свои чертоги.
Подарок Камитэо был воистину невероятен.
– Твоё наказание… – начал, было, шаман, но Айя его перебила:
– Отныне я член отряда боевиков, и нахожусь в подчинении командира Дайго. Теперь только он вправе меня наказывать… если осмелится, – она скривила губы в улыбке, – И да, я сама себя назначила. В уставе за мной закреплено подобное право.
Я с интересом посмотрела на командира отряда боевиков и по его вмиг скисшему лицу поняла – Айя не блефует.
Либо в уставе есть пункт о составе отряда, включающий присутствие в нём шамана, либо у Айи было больше прав, чем я думала – и она сама придумала себе новую должность.
Быть шаманом отряда боевиков.
Надеюсь, речь идёт не о моём будущем отряде…
– Это моё решение, – отрезала Айя и, развернувшись ко всем спиной, ушла с полигона.
Перечить ей почему-то никто не осмелился…
Сомо мгновенно оказался рядом со мной и подхватил на руки.
– Ты чего творишь? – зашипела я.