— Что это?

— Артефакт, который отчаянно желал заполучить Молох. Мне кажется, он один из твоих.

Роланд пошевелил рукой. Из пола балкона вырос стол. Сверток приземлился на него, и бархат упал.

Он рассмеялся. На столе возникли две запотевшие бутылки «Короны», а у балконных перил выросли два идентичных кресла.

Роланд потянулся за пивом.

— Рассказывай.

Мы допили пиво, пока я рассказывала.

— Ты отлично справилась, — сказал он.

— Спасибо. — Похвала от деда, такая редкая и такая ценная.

— Хочешь узнать, что это такое?

— Буду признательна.

— Для этого нам понадобится ночное небо.

Роланд взмахнул рукой. На небе разлился закат и растаял за горизонтом. Небосвод стал цвета индиго и из его глубин, будто алмазы, засверкали знакомые созвездия. Внутри своей тюрьмы дед был богом.

Роланд коснулся коробки. Крышка медленно открылась. Нежное голубое свечение исходило изнутри, распространяясь наружу, образуя светящуюся паутину созвездий вверху и береговых линий внизу. Очень красиво.

— Когда мне было четырнадцать лет, мой учитель дал мне задание сделать движущуюся карту. Она всегда должна была знать местоположение своего пользователя и подстраиваться под времена года и приливы. Вместе с тем, она должна была быть красивой и простой в использовании.

— Ты сделал древнюю версию GPS?

Роланд ухмыльнулся.

— Да, но моя гораздо более стильная. Она лежала забытая среди других безделушек, которые я создал, пока годы спустя не прибыли торговцы из Срединного моря. Они привезли изящную керамику, статуи из мрамора, золота и меди, оливковое масло, духи и вино. Мы хотели проложить постоянный торговый маршрут, но они сказали нам, что море опасно и полно чудовищ. Кораблям было легко сбиться с курса. Итак, я подарил им эту карту, и мы торговали в течение двух столетий, пока больше не пришли корабли.

В этом был весь Роланд. Заброшенный школьный проект направлял флоты по Средиземному морю. Просто запоздалая мысль. Древние греки или их предки, должно быть, дорожили картой сверх всякой меры, что даже привязали сфинкса, чтобы защитить ее, а он относился к ней как к забытой игрушке, оказавшейся на чердаке.

— Я собираюсь оставить ее здесь с тобой, — сказала я ему.