Второй вампир с чемоданом исчез в мгновение ока, а оставшийся четвёртый, невысокий мужчина с редкими каштановыми волосами, посмотрел на Маакса с полным разочарованием.

— Проклятье! Я хотел перенести её! Она обещала, что я перережу пуповину.

— Отведи меня к ней сейчас же! — прорычал Маакс.

— Хорошо. Но запомни, ты уже счастливый ублюдок, так что даже не думай вмешиваться в наше веселье.

Что не так с этими парнями?

— Отведи меня сейчас же, или я тебя кастрирую.

В мгновение ока Маакс оказался в большой, ярко освещённой больничной палате, рядом с Эшли. Она решила рожать в больнице Учбен, недалеко от поместья его брата в Аризоне, учитывая, что дети не люди, а врачи там имели многолетний опыт работы с бессмертными.

Кстати, о бессмертных. Какого дьявола? Со всех сторон послышались стоны и крики. Врачи и медсёстры сновали туда-сюда. Его брат Гай навис над страдающей от боли Эммой, растянувшейся на каталке, её рыжие волосы растрепались вокруг лица. Кинич стоял рядом с другой каталкой, сжимая руку кричащей Пенелопы.

Его сестра Иш Таб сидела, сгорбившись в кресле, а Антонио крепко держал её за плечи, приказывая дышать.

И последнее, но не менее важное: Симил кричала во всю глотку, когда Роберто пытался скормить ей лёд. Странно, на нём не было никакой одежды. А лицо было раскрашено, как у клоуна. Это тревожило. Но не так, как вой и мучительные стоны пяти женщин.

Маакс почувствовал, как у него подскочило давление, осознав, что значит сцена перед ним — детогеддон.

Ничто за все семьдесят тысяч лет существования не подготовило его к этому.

— Давайте устроим вас всех, — медсестра подвела Эшли к пустой каталке у стены.

— Эшли, милая, — спросил Маакс, — что происходит? Не хватает только…

— Шевелись! Она рожает! Убирайся к чёртовой матери с дороги! — Чаам втолкнул каталку в комнату.

— Твою мать. Не могу в это поверить. — Маакс потёр лицо. — Ладно. Теперь не хватает только вампира, единорога и клоуна.

— Кхе-кхем. — Сентин стоял в углу с видеокамерой. Затем указал на Роберто… На голого Роберто с клоунской физиономией

— Ладно, не хватает только единорога, — поправил он.

Сентин указал на окно.

— Минки снаружи. Роберто не хотел, чтобы она съела детей.