- Спохватился!.. - неприязненно прошипела девушка.

Сожалеет он. А если бы убил? Много ли слабому малышу надо…

- Ты ведьма, да? - шмыгнул веснушчатым носом мальчишка. – Говорят, ведьмино наказание срабатывает, когда оно заслуженное… Я уж точно заслужил.

Он скривился и попытался подняться, но схватился за бок и остался сидеть на льду. Пошарил в кармане куртки и извлёк на свет флакончик, отсвечивавший голубыми искрами. Мьюра удивлённо расширила глаза. Неужели Королевский эликсир?..

- Возьми, пожалуйста, - снова шмыгнув носом, пoпросил мальчишка. – Ты же знаешь, что это за снадобье, да? Это коту… и прости еще раз, я больше никогда так не сделаю. Лучше сам себя стукну, чем…

Он умолк и отвернулся, осторожнo щупая рёбра. Треснули или вообще сломаны, а он отдал дорогущий эликсир, пoмогавший быстро исцелиться от многих хворей. С ушибами уж точно снадобье справилось бы.

Мьюра покачала головой. Может, и не безнадёжен, а? Кажется, пара вовремя полученных пинков помогла из скотины сделать человека. Точнее, вернуть оступившегoся человека на верную дорогу с кривых тропок, способных завести в трясину жизни, фигурально выражаясь. Чудеса, да и только! Всё-таки случаются они порой под новый год…

Девушка быстро влила примерно треть эликсира в пасть открывшему ярко-зелёные глаза фамильяру. Тот глотал осознанно и даже благодарно мурлыкнул,тут же опустив веки и засопев. Мьюра вернула остатки снадобья мальчишке:

- Возьми, допей сам, тут и для тебя осталось. И не забывай о том, что боль умеют чувствовать все. Не причиняй её понапраcну.

Может,и не оступится больше.

Предпраздничные ночные улицы столицы заметало пушистым снежком. Мьюра медленно брела, вдыхая чуть влажноватый воздух, наполненный ароматом дымка, копчёных окороков, сладкой праздничной выпечки – имбирных пряников и тонкого печенья с корицей. Многие окна домов еще светились, несмотря на позднее время: хозяйки пекли традиционный снежный хлеб, лёйвабрёз на древнем северном наречии. Тoнчайшие кружевные снежинки из чуть сладковатого теста, у иных хозяек приправленного щепотью южного красного перца, служили украшением праздничного стола. Это был древний, шедший из подёрнутых туманом истории времён способ почтить новорождённый год, чтобы в домах было много солнца, хлеба и смеха.

Мьюра тоже любила снежный хлеб сладко-острый, пряный, душистый, но нынешней зимой праздничное настроение не спешило приходить к ней. А сейчас, поддерживая рукой под плащом тёплый меховой комочек, она внезапно подумала: время ведь ещё есть. Надо завтра же принести в дом еловые ветви и остролист, омелу и хорошее дубовое полено. И испечь лёйвабрёз, потому что без этих лепёшек нет настоящего праздника. И глинтвейн, обязательно сварить глинтвейн, чтобы потом сидеть у камина, попивать горячее вино с пряностями и смотреть на танцующее пламя.