Драконы выпустили огненные струи, соединившиеся в один шар. И этот шар коснулся правой руки Нико.

И исчез, будто вошел в руку. Исчезла и золотая лопатка. Зато сама рука осветилась, будто она была хрустальной, а внутрь вставили лампочку. И из нее вытянулся золотой тюльпан. Потом рука опять стала обычной маленькой ручкой. Но я уже знала, что у нее внутри.

— Лопатку жалко, — донесся печальный голос Терсана. — Она двести монет стоила, не меньше.

Я его почти не слышала. Потому что в эту секунду стало происходить что-то странное со стенами. Они словно стали прозрачными, но там, за ними, был не этот мир.

Ездили машины, хмурое питерское небо чесало облака об Адмиралтейский шпиль, серый асфальт с пятнами невесть как сохранившейся брусчатки влажно поблескивал в свете фар и стыдливо прикрывался первым золотом осенних листьев.

Там… да быть не может! Там был мой мир! И стены, они не просто стали прозрачными, вон там, напротив, где раньше были драконы, стена исчезла вовсе. Сырой воздух, пропитанный знакомыми запахами старой штукатурки и бензинового выхлопа, ласково коснулся лица, словно радуясь — давно не виделись.

Хочешь домой? Шагни. Шагни — и этот ненормальный мир вместе с его сумасшедшими обитателями останется просто затяжным сном, который забудется через пару месяцев и три визита к психологу.

Ну, давай же, Алина! Они тут сами справятся, вон у них есть настоящий принц и магия. А тебе пора домой!

ЛИРЭН

Позапрошлый день оказался хлопотным, ночь — еще больше. Вчерашним днем и прошедшей ночью я был бы рад отдохнуть, но не давали. Заснуть удалось лишь под утро.

Сон был кошмарным, добродетельный мерзавец добился своего. Запугать меня, конечно, не сумел, но лишил душу последнего покоя.

— Если не все лепесточники задохнулись, — сказал он с усмешкой, — они уж точно рассказали ей про выкуп. Кстати, это первая злая казнь за последние двести лет, когда глашатаи не кричали про отмену выкупа и это не было упомянуто в афишках. Ах, я не сомневаюсь, кое-кто узнает про это и сделает нужные выводы. Ты догадался?

Подлец веселел с каждой секундой.

Я зажмурился, пол слегка подрагивал. Он что, пляшет?

— И заметь, я даже не заставляю тебя отвечать. Я знаю, что ты слышишь меня! Ты еще никого так внимательно не слушал в свой жизни, как сейчас! Ведь речь не о твоей жизни и смерти, а о том, что для тебя важнее! Так какой же выкуп будет принесен? Может, голова предателя Этьена? Впрочем, такой умнице хватит хитрости привести его живым. Нет, нет, это слишком мало. А вот если она приведет маленького…

Видимо, Лош вспомнил, что стража слишком близко, и резко замолчал, будто сам схватил себя за язык.