Последняя девственница королевства Константин Фрес

Последняя девственница королевства

Константин Фрес

Глава 1

Глава 1

Разве можно чувствовать себя беспомощнее, чем сейчас чувствовала себя Нова, почти полностью обнаженная, запертая в сфере из воды, то живой, текучей, то застывающей морозными узорами?

Магическая сфера, а точнее сказать клетка, висела в воздухе, освещенная со всех сторон, хорошо освещенная и поднятая на такую высоту, что любой, кто находился в тронном зале, мог удовлетворить свое любопытство и рассмотреть девушку, стыдливо прикрывающуюся невесомыми, тонкими, почти прозрачными тканями ее наряда.

Словно зверь в зверинце! Словно рабыня на невольничьем рынке! Нова готова была рыдать от унижения и страха, затравленно оглядываясь по сторонам. Она слышала смешки, ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин и насмешливые взгляды женщин. Ее доставили во дворец и выставили на всеобщее обозрение вовсе не потому, что она была преступницей или мошенницей — всех их запирают в железные клетки и развешивают на потеху толпе на площадях королевства. Ее же хотели рассмотреть получше потому, что она была… девственница. Последняя девственница королевства, достаточно зрелая, чтобы выйти замуж. Достаточно красивая, чтобы покорить чье-нибудь сердце. Но рука мужчины не касалась ее никогда.

— Двадцать лет, и девственница, — то и дело слышала Нова насмешливые голоса сквозь толщу играющей вокруг нее воды. — Может, она безумна? Или ее сердце холодно, жестоко и равнодушно? Как это — не желать любви? Последняя девственница королевства — пикантно, не так ли? А может, она лжет? Это хороший способ привлечь внимание нового Короналя, и, кажется, ей это удалось сделать…

Но эти завистливые слова были неправдой, и даже те, кто их поизносил, об этом знал. Белые розы пышным венком опоясывали водную сферу; они то купались в играющих струях, льющихся верх против всех законов природы, то покрывались тонкими иглами инея, и все вокруг видели, что цветы живы. Взаимодействуя с магией Короналя, они оставались белыми; если б Нова лгала, они пожелтели бы. Если б она была искусной куртизанкой, они стали бы красивыми алыми. Но лепестки оставались кипенно-белыми.

Нова опускала ниже лицо, чтобы любопытные зрители не видели ее глаз, багровеющих от стыда щек. До нее долетали обрывки разговоров, и она различала отдельные изумленные выкрики: «Она вовсе не безобразна! Как странно!» Ей было невыносимо слушать то, как разряженные дамы и господа обсуждают ее тело. Казалось, что их бесцеремонные руки задирали подол прозрачного одеяния, а любопытные глаза с интересом разглядывают судорожно стиснутые бедра Новы, чтобы понять, отчего это она до сих пор не нашла себе любовника.