О том ничего слышно больше не было. Из чего логично следовало, что и там всё без изменений: жив, но тоже в отключке, скорее всего.

Следствие, однако, уже началось. Первым сторонним их (не врачебным) посетителем стал, конечно же, господин Огарт. Расспрашивал (или лучше сказать – допрашивал?) он их по отдельности. Эльву – как более крепкую и способную стоять на ногах – вызвал с собой; о чем они говорили, Даша не знала, но подозревала, что правды тот от нее не добьется. Не сдаст она родителей. Какие бы ни были, а свои.

С Дашей Огарт беседовал прямо в палате, тоже в эльвино отсутствие.

Рассказала она всё, как есть – в том, разумеется, что касалось ее лично: читала, мол, в библиотеке – и тут вдруг такое… Странное, конечно, совпадение, но в данном случае – именно что совпадение.

Некоторую сложность представляло лишь вписать во всё это Эльву, не зная собственной ее версии. Поэтому о ней Даша предпочла умолчать вовсе: не заметила, дескать, ничего, пока стены не затряслись.

Огарта рассказанное, кажется, вполне устроило и, любезно раскланявшись, он поспешил удалиться.

Следующим – дня через два – заглянул на пару минут Ларэн. Вид у него был совершенно убитый – и, возможно, не только из-за княжны.

Дела на фронте, как Даша понимала по случайным обмолвкам и вообще настроению местного персонала, шли неважно. Арвельские войска непривычно для себя отступали – пока еще, правда, на чужой территории, но коли так пойдет и дальше…

Во вновь присоединенных западных провинциях тоже было, по слухам, неспокойно: похоже, окрыленные успехами соседей, они не то уже подняли бунт, не то поднять только собирались…

Может быть, еще и этим усугублялась холлисова к ней неприязнь: был ли он в курсе подробностей дочкиного побега, Даша не знала, но сама-то она всё так же оставалась для него презренной эвирянкой. И теперь, когда Эвира восстала…

В отношении к себе других, впрочем, перемен она не заметила: как было, так и осталось. Формально-то ведь не чужеземка уже – «своя»…

И всё же военные известия тревожили ее куда больше, чем было бы разумно. Казалось бы, с чего? Всё вполне закономерно, всё, как до́лжно – причем до́лжно этому было случиться еще и ранее – в прошлую войну, этой же тогда не было бы и вовсе… И, главное-то: заслужили ведь, сами напросились. Те их и не трогали; куда полезли, зачем?..

Да, так-то оно так, без всяких вопросов. Однако странное ее беспокойство не проходило, и крушение арвельских внешнеполитических амбиций было тут, конечно, ни при чем. Но что тогда – «при чем»?..

Сколь ни гадала, понять она не могла.