– Герцогиня, не хочу Вас пугать, но я не могу повлиять на процесс, словно что-то блокирует мою магию. Такого раньше не случалось никогда. У Вас сильное кровотечение, но дети не желают появляться на свет.

– Ну почему у меня ничего не происходит нормально? – задала я вслух риторический вопрос. – Не хватало еще умереть во время родов из-за отсутствия квалифицированной помощи.

Пора брать это дело в свои руки:

– Богиняяяяяя! – закричала я на всю комнату.

Из углов начала наползать тьма, полностью скрывая пол, целитель застыл в неудобной позе с открытым ртом, видимо пытаясь мне что-то сказать.

– Глупенькая! Почему не позвала сразу? – прозвучал глубокий женский голос. – Твоим малышкам не достает моего благословения.

– Так благословляй быстрее, – торопила ее.

Богиня хохотнула и положила прохладные ладони на живот, который тут же окутало материнским теплом, снимая боль. Я выдохнула.

– Давай, осталось совсем чуть-чуть, – и снова исчезла.

Целитель отмер и принял, наконец, родившихся детей. Девочки были просто очаровательны: первая – с беленьким пушком на головке и яркими зелеными глазами, а вторая – смугленькая очаровашка с удивительно-желтыми зрачками. Стало быть, старшенькая – дочь Шалисса, а младшая от Дауэрона. Малышки, укутанные в пеленки, кривили губки, норовя закричать, пока меня приводили в порядок после родов. Вновь легла на свежую постель, мне передали требовательно плачущих девочек. Дверь в комнату распахнулась, и ворвались… Кто бы вы думали? Мужья? Вовсе нет. Это были Эрик и Рэйнольд. Глядя с нежностью и трепетом на девочек, они осторожно приближались к кровати и под грозные рыки мужей протягивали слегка подрагивающие руки в немой мольбе.

– Истинные? – спросила мужчин.

Они синхронно кивнули.

– Не успела родить, а уже забирают. Ну, что за мир! – ворчала я. Но здраво рассудив, что до совершеннолетия им моих крошек не видать, решила не лишать мужчин хотя бы счастья просто быть рядом. Пусть привыкают.

Тем временем осмелевшие будущие родственники уже вовсю оглаживали маленькие розовые щечки, знакомясь с невестами. Женихов оттеснили отцы. Под предлогом того, что мне нужен отдых и покой отправили беспокойных мужчин в гостевые комнаты в сопровождении Алексии, а сами легли рядом со мной.

– Милая, мы так любим тебя! – сказал Шалисс, с нежностью глядя на меня и дочерей.

– Родная, ты – самое лучшее, что могло случиться в нашей жизни, – продолжил серию признаний Даур.

– Ты – наша душа, – вторил первым двум Тайлиэль.

– Наше непоседливое счастье и смелая воительница, – добавил Адеон.

А Лессандр, наклонившись к самым губам прошептал: