Катe не долго пришлось думать.

В какой-то момент лицо её прояснилось, затем снова нахмурилось, и она совсем по-другому взглянула на меня… с опаской, что ли.

Девушка вздрогнула, убирая руку и чуть отстраняясь, после чего недоверчиво произнесла:

— Подожди. Ты хочешь сказать, что…

— Это княжна пыталась отравить алари Катриэль. Это она подбросила ей конфеты, а та съела.

— Но зачем?

«Тут в двух словах не объяснишь, а времени нет. Ладно, ограничусь самым главным и наиболее понятным!»

— Заметала следы.

— Ого.

Не знаю, что именно поняла Kатя, но новых вопросов она не задавала, лишь добавила со странным смешком:

— Неожиданно.

— Еще как, — быстро заговорила я, выплескивая всё то, что накопилось за пару дней. — Ты даже не представляешь, в каком шоке я была, когда память открылась. Все… или почти все считали княжну такой милой и очаровательной девушкой. А что оказалось? Она была такой… жуткой, злой и мстительной. Получив яд от алари, она решила, что лишний свидетель ни к чему, и отравила конфеты. Кроме того, она и алмазы забрала.

— М-да.

— Так жутко жить в этом теле и знать… каким же монстром я была, — произнесла я с комом у горла.

Вот не собиралась реветь. Совсем не собиралась.

Но… как же я устала от Агнелики и её выкрутасов, за которые приходится расплачиваться мне.

— Ничего. Ты не виновата в прегрешениях княжны.

Катя попыталась меня утешить, пододвигаясь вперед и неловко обнимая.

— Так что не казни себя.

— Постараюсь. Но клянусь, что вчерашнее проклятье — это не я.