Только я собралась выходить, как в дверь постучали и раздался встревоженный голос княгини:

— Агнелика, дорогая, к тебе можно?

— Конечно.

Матушка вошла и небрежно махнула Ризе, велев уйти. Девушка тут же взяла поднос с остатками завтрака и бесшумно испарилась, оставив нас наедине.

— Что-то случилось? — спросила я, наблюдая за тем, как матушка быстро ходит по спальне туда-сюда, теребя колечко на пальце.

На княгине было домашнее платье из тонкой шерсти, а волосы собраны в обычную косу. Женщина явно не собиралась присоединяться к общему веселью в городе. Интересно, почему?

— Я хотела бы с тобой поговорить, — продолжая ходить туда-сюда, произнесла матушка.

— Конечно. Что ты хочешь обсудить?

Она замерла на мгновение. Подняв руку, коснулась косы и тут же опустила, вновь вертя колечко на пальце.

— Мы виноваты перед тобой, Агнелика.

От неожиданности я едва не выронила перчатки из светлой бежевой кожи.

— Виноваты? — с трудом прохрипела я, вытаращив на неё глаза.

Княжна была монстром, которая за свою короткую жизнь успела столько дел натворить и чужих жизней покалечить. А её родители считают себя виноватыми?

— Да. Вчера, когда Витторну стало плохо и он потерял сознание посреди гостиной, мы все решили, что это ты…

Она замолчала, переводя дыхание, а потом продолжила:

— Что ты вновь его прокляла. Только на этот раз окончательно.

— О-о, — протянула я, но обиженной себя при этом точно не чувствовала. — Понимаю. У вас на это были веские причины.

— Никакие причины не могут оправдать такого! — горячо воскликнула матушка. — Ты наша дочь! Спустя столько лет ты вернулась в родной дом, раскаялась в своих поступках и рисковала жизнью, чтобы исправить то зло, которое совершила четыре года назад. А мы вместо того, чтобы поддержать тебя, поверить, набросились с обвинениями.

— Я вас не виню, — смущенно пробормотала я.

«Так вот она какая… слепая материнская любовь. Может, даже слишком слепая, но такая сильная и безграничнaя!»