— Решила облегчить мои страдания, — проворчала я, откладывая в сторону подушку, с которой обнималась все утро, и потянувшись к кружке.

— Именно так, — улыбнулась подруга, присаживаясь напротив. — А то на тебя смотреть тошно.

Мы сидели в большой беседке, из которой открывался прекрасный вид на сад, утопающий в пестрых цветах.

— Будто я не знаю.

Подтянув кружку к себе, я слегка наклонилась вперед, осторожно вдыхая аромат пряных трав и прислушиваясь к себе.

— И как?

— С белым другом общаться не тянет, — отозвалась я и наклонилась еще ниже, чтобы точно убедиться в том, что меня сейчас не стошнит.

Пятый раз за утро.

— Вот и хорошо. Попробуй сделать глоток.

— Не торопись, — отозвалась я, снова вдыхая аромат чая, который лично для меня собрала и приготовила великая Катриэль Эшфорт.

— Когда Витторну сообщишь? — спросила Катя, облокачиваясь на спинку плетеного кресла и совершенно по-земному закидывая ногу на ногу.

— Скоро, — буркнула я, присаживаясь поудобнее и беря в руки чашку с чаем.

— Как он еще не догадался, — заметила подруга, наблюдая за тем, как я осторожно делаю первый глоток. — Ну как?

Я выпила совсем немного, даже глотка не была.

Закрыв глаза, принялась ждать реакции.

Желудок сжался, дернулся и… все. Рвотного позыва не последовало.

Посчитав до десяти, я открыла глаза и сделала еще один глоток, на этот раз побольше.

— Я так понимаю, тебе лучше, — заметила Катриэль с довольно улыбкой на лице. — А ты не хотела пить.

— Пока рано судить, — отозвалась я, сделав третий глоток.

Поставив кружку на столик, я откинулась на спинку плетеного дивана, на котором лежала всё утро, пытаясь побороть утреннюю тошноту и ненависть ко всему миру и своему мужу в частности.