Я не отводила взгляд от лица Императора и, уже предвкушая согревающий забег по парку, с ужасом ощутила тычок под левой грудью. А через секунду услышала писклявый голосок, доносящийся из моего декольте:

— Ну, чё замерла? Подпихивай, подпихивай! У нас судьба решается, мы должна показать себя во всей красе.

— Я не считаю, что мы можем прикасаться к грудным железам Май-Бритт без ее четкого согласия, — строго пропищали в ответ.

— А это, как я понимаю, ваши питомцы, — усмехнулся Император и пристально посмотрел на мою подергивающуюся грудь. — Как вы их зовете?

Понимая, что план провалился, я медленно поднялась, легко счистила снег, налипший на пышную юбку, и сдержанно произнесла:

— Это анимированные вишенки, Скромница и Развратник.

В этот же момент эти пакостники выскользнули из моего декольте и замерли, прижавшись к шее.

— Драсьте, Вашмперскоеличество, — пробормотал Развратник, — мы это, как лучше хотели.

— Добрый день, Ваше Императорское Величество, — пропищала Скромница, — я не хотела в этом участвовать, но, увы, мы не можем быть разделены — детское волшебство развеется и мы станем сушеной вишней. А жизнь так интересна, так увлекательна и…

— Цыц.

Хорошо, что иногда мои вишенки вспоминали о том, что хозяйку надо слушать хоть иногда. Плохо, что вспоминали они об этом редко.

— Я, Вашмперскоеличество, так скажу — девку надо брать. Если где что разнюхать надо — мы в деле. Мы в Академии такое тво…

Смахнув вишенки в снег, я наступила на них ногой. Но слово не заклятье, вырвалось — не развеешь.

— Так-так, — Император прищурился, — как интересно.

— Мой Император, — я выдавила из себя улыбку, хотя хотелось рвать, метать и, возможно, съесть этих надоедливых паршивцев! — Я…

— Могу быть полезна? Определенно, — он хитро улыбнулся. — Будет тебе мое покровительство, но ты понимаешь, что о тебе будут думать?

— Мне все равно. У меня есть лучшая подруга, которая никогда не подумает обо мне плохо.

— Потому что хуже, чем она о нас думает уже и быть не может, — довольно пропищал Развратник, выбравшийся из-под снега.

— Ох, эта ужасно разболтанная девица, подумать только, у человека — драконье имя! — недовольно проворчала Скромница.

— Ты — ханжа, — припечатал Развратник.