Неожиданно Лиам вышел из своей спальни, на ходу застёгивая рубашку, его волосы были взъерошены, как будто он только что вздремнул. Когда его взгляд остановился на мне, он замер.

То же самое сделали и все присутствующие. Даже воздух, казалось, застыл, превратившись в густую, непригодную для дыхания массу.

Лиам бросил взгляд на Мэтта, и что-то промелькнуло между ними — вероятно, приказ, произнесённый через мысленную связь. Мэтт чуть ли не вприпрыжку бросился к своему Альфе, обогнул его и вошёл в спальню. Он закрыл дверь так быстро, что я догадалась, что у Лиама там кто-то есть, и он не хотел, чтобы я её видела.

Я сжала губы и сглотнула. Я не имела права ревновать, и всё же… и всё же я ревновала. Или, может быть, я просто была разочарована тем, как быстро меня заменили, особенно после того, как он сказал мне, что подождёт меня.

Что я стоила того, чтобы ждать.

Видимо не стоила.

Я снова сглотнула, но комок стал больше и сделался неровным. Вот дерьмо. Я закрыла глаза и вдохнула через нос. Вот дерьмо. Почему это было так больно?

Я не хотела возвращаться в его объятия. Я не хотела возвращаться в его постель.

Тогда почему мне было так больно?

Его голос прогремел у меня в голове: «Для меня это ничего не значило».

А для меня — значило.

Очень значило, и хоть я и убеждала себя в обратном, я всё ещё была зациклена на Лиаме.

Я почувствовала, как чья-то рука легла мне на плечо, а затем я почувствовала его запах — мятный и мускусный, — но я почувствовала также и её запах.

Кто бы она ни была.

Я надеялась, что Мэтт задержит её внутри, потому что я не хотела видеть лицо этой девушки.