Хантер положила руку на плечи Мерси и притянула ее ближе. Мерси не только увидела свет: она забрала с собой его кусочек и вложила в свое сердце. Она сверкала изнутри. Хантер была рада, что ее сестра вернулась, хотя близость Мерси больше не наполняла Хантер теплой нежностью.

Джекс наклонился, чтобы поднять мяч, но, не успев прикоснуться к нему, резко остановился. Склонив шею, он переводил взгляд все выше, выше и выше.

– Эм-м, Мэгс..?

Хантер замерла. Она убрала руку со спины Мерси и проследовала за взглядом Джекса к одному из пяти стволов пальмы. Трещины, как на расколотом древнем фарфоре, покрывали кору.

Джекс отступил назад, и Мерси присела на корточки у основания ствола. Футбольный мяч проделал дыру в дереве, словно кулак – в гипсокартонной стене. Мерси резко вдохнула, прижала кончики пальцев к губам и медленно покачала головой из стороны в сторону.

Сердце Хантер гулко забилось в груди, и она сглотнула застрявший в горле ком.

– Что… – Прочистив горло, она начала заново: – Что не так?

– О, Фрейя! – Мерси закрыла глаза и склонила подбородок к верхушке одного из стволов дерева. – Я едва чувствую ее дыхание.

– Но мы же исцелили их. – Хантер пыталась схватиться за свой кулон, но она сорвала его с шеи, когда отказалась от бога. Потому что потери матери было недостаточно. Она бросила еще и своего бога. Но по крайней мере… – Мы исцелили деревья. Мы починили врата. Мы все исправили.

Темные локоны Мерси соскользнули с плеч, когда она, вытянув вперед руку, прижала ее к стволу.

Слоново-серая кора потрескалась словно высохшая земля. Хантер закрыла лицо руками, и длинный стебель пальмы-дум превратился в пепел и запорошил все вокруг снегом.

Пепельный воздух сотрясся от громкого крика, пронзительного воя, от которого содрогнулись кости Хантер, а ее сердце затрепетало быстрее колибри. Эмили взяла Джекса за руку, а Мерси обняла свою сестру. Хантер спрятала лицо у плеча Мерси, и ее слюна оставила след на светло-зеленом платье Мерси. И тут Хантер осознала, что этот крик принадлежал ей.

– Все было напрасно! – Хантер отпрянула от сестры. – Я предала Тюра напрасно! – Ее колени подогнулись, но она удержала себя на ногах. – Ты заставила меня это сделать. Ты развалилась на части, когда умерла мама, потому что тебе никогда в жизни не приходилось сталкиваться с чем-то столь серьезным. Ты все повесила на меня. Ты сказала, что я была неправа. – Гнев вернулся. Он растекался по ее венам, словно магма, и застывал около бьющегося сердца. – Ты просто такая же, как все остальные. – Хантер ладонью по щекам. – Ты думаешь, что раз я не похожа на тебя, то что-то не так именно со мной.