– Я уничтожил не одну сотню Ангелов! А они были даже не виновны!

– За что тебе отдельное спасибо от всех демонов, – хохотнул Азазель. – Хотя ты и сам знаешь, что они далеко не невинные младенцы.

– Ты покойник, – я поднял левую ладонь, призывая магию.

Зеленые языки пламени зализали мои медленно сжимающиеся пальцы. Я призывал мертвых, десятки мертвых.

Азазель зашипел. Его синие глаза залились тьмой, а зубы превратились в лезвия. Он развел руки в стороны, и к его пальцам сразу же устремились тени из всех уголков зала. Он резко крутанулся на месте и в тот же момент вокруг нас плотным кольцом заполыхал черный огонь, высотой до самого облезшего потолка. Языки пламени в моей ладони тут же рассеялись, как и стоны мертвецов, чьи голоса доносились из-под наших ног.

– Твоим подручным мертвецам не пройти сквозь эту ловушку. – Лицо Азазель стало серым и отвратительным. – Я же сказал, что ты слабак без своих игрушек.

Я рассмеялся. Получилось уж совсем неприятно, отчего демон прищурил свои черные глазища.

– Я клянусь, что ты не выйдешь отсюда. Ты сдохнешь здесь. И мои, как ты выразился игрушки, мне совершенно не потребуются в этом.

Демон напрягся и весь подобрался. Я же раскинул плечи, растворяя меч в воздухе и мое тело начало меняться. Я редко использовал этот навык. Обычно мне хватало меча и товарищей по оружию за моей спиной. Но сейчас я один, отчасти это мой собственный выбор. Но вряд ли это спасет мерзкого демона от его неизменной участи. Мои татуировки на теле пришли в движение. Лапы Валерии обхватили мои руки, и ногти превратились в звериные длинные когти. Все мое итак немаленькое тело увеличилось в размерах, принимая форму огромного накаченного колосса. Волчий оскал растянулся на моем изуродованном гневом лице, глаза пылали зеленым огнем, а на спине, разрывая остатки фрака, раскинулись громоздкие белоснежные крылья Хантера.

Азазель зарычал.

– Завидуешь моим крылышкам, падший ангел? – Хохотнул я.

Демон громко фыркнул, отчего из его ноздрей пошел пар, а затем и сам изменился, принимая свою истинную форму. Тело увеличилось, разрывая одежду, кожа посерела, обтягивая острые углы перекошенного черепа. Две руку стали огромными, с длинными ящерными пальцами с острейшими лезвиями вместо когтей, а под ними выросла еще одна пара точно таких же чудовищных рук. Ноги трансформировались в мерзкое подобие конечностей с копытами вместо ступней, из спины вырвались черные перепончатые крылья, а на голове закрутились бараньи рога. Фу, какая мерзость! Азазель зарычал, глядя на меня своими черными глазами.