Лиля улыбнулась.

Ах, знал бы ты, супруг мой, что я в своей родной стране пережила. Нам ведь постоянно вбивается в голову,, спасение утопающих дело рук самих утопающих. На Бога надейся, а к берегу греби.

Вот я и гребла.

И сама выплыла, и других вытащила.

А ждала бы принца на белом коне, так и оказалась бы под копытами. Так чаще всего и бывает.

Здесь женщины так не поступают? Ну… и что? По местным меркам Лиле полагалось помереть еще тогда, в Иртоне… раз так десять. Не дождетесь!

Не для того она быт налаживала, чтобы теперь умереть. Это лет через десять, своей кровати, на чистых простынях… кстати!

Что-то такое цеплялось к мыслям, интересное…

Точно!

Сатин, креп-сатин… там фишка в том, как ткать. В переплетении ниток утока и основы, это Лиля точно помнила. Просто руки не доходили, а ведь можно попробовать нарисовать схему. И в Тарале поэкспериментировать…

Руки зачесались.

Но Лиля продолжала рассказывать супругу о своих приключениях.

Джес сильно оживился, когда разговор зашел о Фремонте.

– Попался, голубчик?

– Да. Гэла надо бы наградить за такое.

– Уж не обделим, – обиделся Джерисон. – Поговорю с Лортом, пусть только земли ему не жалует…

– А может, – протянула Лиля. Переманивать кадры – это по местным меркам не развлечение, а суровая проза жизни.

– Может, – согласился Джес. – Ну ничего, разберемся.

Лиля в этом и не сомневалась. Но с мастером Шмульцем и Рутой решила поговорить. Пусть лучше едут в Ативерну. Там им спокойнее будет. А без Руты и Гэл в Уэльстере не останется, сдался ему тот Уэльстер…

Стоит ли говорить, что в этот день Иртонов никто не трогал?