Эдвин понял намек и побагровел.

Нет, что ты. На тебя не злятся, повеселил ты всех на славу, брысь, пока дальше не начали смеяться.

– Ваше сиятельство, это жестоко с вашей стороны.

– Что вы, Эдвин. Жестоко было бы предать нашу встречу огласке. А я намерена сохранить в памяти эти счастливые мгновения… разве что дочери расскажу.

Барон поклонился.

– Отказ?

– Решительный и бесповоротный.

– Вы разбиваете мне сердце, Лилиан.

– Ничего, я знаю много хороших лекарей. Обращайтесь, – утешила его Лиля, внимательно наблюдая за Бароном. Он был одет рыцарем. Кольчуга, меч, даже шлем из кольчужной сетки…

Обычно на балы надевают бутафорию. Нечто красивое, но нефункциональное. Но Лиля своим острым взглядом подмечала и то, как двигается барон – человек, несущий на себе пуд железа проявляет иную грацию движений, чем невооруженный, да и клинок… убейте ее на месте, если это не боевое оружие.

Зачем?

Или она напрасно ищет гадюку в розах?

Барон недавно в столице, не знал, где найти костюм, вот и решил, что лучший вариант – протаскать на себе больше десяти килограммов железа? Хотя в зале тут и там мелькают пираты – белая рубашка, алый пояс, кожаный жилет и штаны.

Нет у человека фантазии…

Веришь?

Да всякое в жизни бывает… но – зачем?

И почему в глубине души так свербит нечто, называемое интуицией?

Грамотный психолог мигом объяснил бы, что знакомство с бароном началось в негативных тонах, и теперь все, что с ним связано, Лиля воспринимает крайне подозрительно. А так барон – милейший человек, право слово…

Не было в зале ни одного психолога. И в мире тоже их еще не было.

Так и осталась Лиля при своих подозрениях и сомнениях. Но как о них сказать мужу? К нему сейчас и подойти-то боязно, ведет весь такой красивый и обаятельный принцессу в танце, аж искрится…