– Да.

Милия понимала, что Лилиан права целиком и полностью. Все же не надо было подсовывать соседям протухшую рыбку за свежевыловленную, могло и хуже закончиться. И то, что все обошлось, вовсе не заслуга Гардвейга. Повезло. Просто повезло.

– Кто есть поближе? Граф Шантен, ты говорила?

– Да.

– Значит, ты рожаешь, а я ищу способ сначала доставить тебя и детей в безопасное место, а потом и в Летний дворец. Или – наоборот.

– Это как?

– Графа сюда, вместе с полком, и пусть заранее вешаются. Эдуард, если что, сможет сказать нужные слова? Повторить?

– Что – повторить?

– За родину, за короля! Что еще может сказать в такой ситуации ребенок? Остальное скажут за него…

– Сможет, – Берти стояла рядом. – Я уложила детей, сейчас с ними экономка. Пусть посидит пару минут… спасибо, дочка.

Лиля хмыкнула. Так ей эта дама напомнила родную и верную Марту. Хорошо хоть няня осталась сейчас в Ативерне, стара она по чужим странам-то шляться, кости и так ломит. Да и детей полно, есть за кем присмотреть…

– Потом поблагодарите. Когда хвост из ловушки вытащим.

– Если бы ты с нами не оказалась, я бы уже умерла, – просто сказала Милия. – Спасибо. Альдонаем клянусь, ни я, ни мои дети этого не забудут.

Лиля махнула рукой.

– Лучше маленький золотой, чем большое спасибо, договорились? О размерах благодарности – потом. А пока… Берта, есть тут какой-нибудь конюх, мальчишка, которого можно послать с письмом, или еще кто?

Берта переглянулась с Милией. Вот ни разу их этот цинизм не обманул, обе прекрасно поняли, что Лиля смущена до глубины души и нервничает. А так, отшутиться…

Она бы для любого человека сделала то же самое. Вообще для любого.

– Вроде как в конюшне есть парнишка, ночует там, по поручениям бегает, племянник конюха… я посмотрю.

Она ушла. Лиля вернулась к Милии.

– Ну-ка, дыши! Правильно дыши, нечего тут сачковать!