— Зачем? Слушай, Адиль, ты меня пугаешь! Может, у тебя бред начался?

— Нет, — успокоила я его. — Он закончился уже… значит, не догнали, да?

Тем временем мне удалось, наконец-то, проморгаться, и я увидела встревоженную физиономию, склонившуюся надо мной. Растрепанный какой, и круги под глазами. Однозначно, укол бы ему не помешал.

Захотелось вдруг погладить, пропустить волосы сквозь пальцы… я даже потянулась, но тут же охнула от острой боли — шайтанова капельница!

Пошипев что-то сердитое, я сообразила все же поднять другую руку и дотянулась до шадиной шевелюры. И погладила. И еще погладила. А потом, поняв, что сам он не догадается, потянула за эту самую шевелюру вниз, чтобы он наклонился к моему лицу… вот так. Целоваться даже слаще, чем вода в пустыне. Вот теперь можно уснуть с чистой совестью!

Когда я проснулась в следующий раз, было уже утро. Во всяком случае, за окном распевалась птичья консерватория, а ветерок, который шевелил занавеску, был еще свежим и прохладным, утренним. Не то что днем, когда он накалится на ярком солнышке и пропитается тысячью разных запахов.

Я пошевелилась и с огромным облегчением поняла, что ничего больше не болит. И я даже могу встать! А это весьма актуально, ибо маленькая дверка в углу палаты манила все сильнее.

Завершив утренний туалет, я выползла обратно в палату и с умилением обнаружила крепко спящего Шади. Он запрокинул голову на спинку кресла и уютно посапывал. Лицо было расслабленное, и сейчас он выглядел даже моложе, чем обычно, совсем мальчишкой. И опять растрепанный…

За последние сутки случилось так много событий, что мне казалось — я повзрослела лет на десять. То, что было вчера еще, отодвинулось в неведомую даль, слегка размылось, как старые воспоминания. И, в то же время, некоторые моменты выступили более выпукло, заметно.

И сразу вспомнился Ян. Вот гады эти похитители! Если бы не они, я бы еще минут десять побегала по отелю, остыла и вернулась. Потому что…

Нет, в некоторых вещах я его не оправдываю. Но — понимаю.

Это же Ян! Ян, который будет двадцать раз думать, тридцать раз сомневаться, а потом пойдет и… спросит. У того, кого он считает умнее. Если его авторитетная жена сказала, что нельзя… Короче, это Саян, и обижаться на него за то, что он таким уродился — глупо.

Можно не соглашаться, но осуждать я уже не смогу. Мне его даже… жалко. Теперь, когда жалость к себе прошла — его даже сильнее.

Ну что страшного со мной случилось? Взяла академ в универе? Восстановлюсь, проблем-то. Слетала на Венгу и поимела там приключения? Дело, в общем, житейское… Волновалась и переживала? Ну… было. Чего теперь.