Светлый фон

Граф, казалось, впервые за все время вспомнил о жене.

Алексия притворилась спящей.

Коналл легонько потряс ее, восхищаясь одновременно разметавшейся копной черных как смоль волос и искусной имитацией незаинтересованности. Когда он стал трясти настойчивее, она заморгала длинными ресницами.

— A-а, моя дорогая, добрый вечер.

Алексия посмотрела на мужа слегка покрасневшими карими глазами. Все это свинство в столь ранний вечерний час не было бы таким ужасным, не заставь он ее полдня бодрствовать. Не то чтобы их совместное времяпрепровождение было неприятным, просто оно заняло много времени и потребовало изрядного количества сил.

— Муж, что ты затеваешь? — спросила она с подозрением.

— Тысяча извинений, моя дорогая.

Леди Маккон по-настоящему ненавидела, когда муж называл ее так. Это происходило, когда он что-то задумывал, но не собирался вводить ее в курс дела.

— Я должен бежать в контору БРП, сегодня надо быть там пораньше. Появились кое-какие важные дела.

Судя по плащу и тому, что во рту у него показались клыки, речь в буквальном смысле шла о беге в волчьей ипостаси. Что бы ни происходило, оно явно требовало внимания очень срочно. Обычно лорд Маккон предпочитал являться в контору стильно и с удобствами — в карете, а не на своих четырех лапах.

— Правда? — пробормотала Алексия.

Граф принялся укутывать жену одеялами. Его большие руки действовали неожиданно нежно. Когда он касался своей запредельной супруги, его клыки исчезали. В эти короткие мгновения он становился смертным.

— У тебя сегодня встреча Теневого совета? — спросил он.

Алексия задумалась. Сегодня что, четверг?

— Да.

— Заседание будет интересным, — сообщил граф, подстрекая ее любопытство.

Алексия села, и все его трогательные хлопоты с подтыканием одеял пошли насмарку.

— Что? Почему?

Одеяла упали, демонстрируя, что леди Маккон щедро одарена природой и не нуждается во всяких новомодных ухищрениях вроде подбитого ватой корсета или слишком тугой шнуровки. Хотя по ночам лорд Маккон неоднократно убеждался в этом факте, он все равно регулярно во время балов тащил жену на уединенные балконы — просто чтобы «убедиться», что ничего не изменилось и все ее прелести на месте.

— Я очень сожалею, что разбудил тебя так рано, моя дорогая. — Ну вот, опять это ужасное словосочетание. — Обещаю, что утром все исправлю. — Он сладострастно повел бровями и наклонился для долгого и очень обстоятельного поцелуя.