Когда я проснулась, чешуйчатое платье все еще лежало на полу, там, где я оставила его прошлой ночью. Я использовала свою силу, чтобы изменить его. Темная плиссированная юбка была собрана сбоку так, что оставляла обнаженной одну мою ногу, обеспечивая тем самым свободу движений. Я зашнуровала простой черный корсет и туго завязала его на пояснице. После чего я набросила на плечо прозрачную, отделанную золотом накидку и плотно затянула ее на талии. Наконец, я зашнуровала золотые сандалии и вышла, чтобы найти лучший завтрак, чем копченая рыба, черствый хлеб и засохший сыр. Анубис нашел меня среди пальм, когда я с помощью своих теней собирала кокосовые орехи.

Он озадаченно склонил голову набок.

– Ты голодна?

– Еда, которую ты дал, испортилась.

– Рыбы должно было хватить на несколько недель, – заметил темный бог.

– Я не могу есть рыбу каждый день. Мне нужно что-то еще.

– Я не думал, что ты станешь со мной разговаривать, – признался он, опустив взгляд.

Богу мертвых стало стыдно.

– Ты прав, мне не стоит этого делать. – Я вынесла два кокоса из джунглей и вернулась к пирамиде, где мои тени образовали обсидиановую скамью, на которую я присела. Они раскололи один из кокосов, и попробовав молоко, я поняла, что плод еще не созрел. Я использовала тени, чтобы сделать его более спелым, затем достала обсидиановый нож из-за пояса на бедре и разрезала фрукт. Я медленно жевала, когда Анубис натянуто сказал:

– Я бы очень хотел получить назад свой клинок.

– Мы уже обсуждали это. Нож мой. Я заслужила его пролитой кровью и страданиями. Что в нем такого особенного, что ты не можешь с ним расстаться?

Темный бог смотрел, как я вырезаю еще один кусочек кокосового ореха из шелухи. Тени окружили мою руку, защищая ее и клинок.

– Эта реликвия содержит мою сущность.

– Содержала, – поправила я. – Как ты знаешь, клинок ее уже лишился.

– Очень давно кое-кто сделал этот клинок для меня, – наконец сдался бог смерти.

– Кто? – надавила я.

– Это не имеет значения.

– Это имеет значение для тебя, – намекнула я. – Кто она?

Его глаза загорелись. Губы «Мерика» сжались в тонкую линию.

– Я не стану расстраиваться. Расскажи мне о ней.