Боли в порванных мочках она уже не почувствовала, как не видела несшегося к ней охранника, как не слышала тревожный хруст наста под его ногами: хруп-хруп-хруп… 

Ее душа рванула ввысь, но эйфория от свободы не захватила, как положено, освободившуюся сущность. "Жить. Жить. Жить...", - пульсировало, как приказ к действию, как...

Красная нить, что световой дорожкой возникла перед ней, позвала, поманила скользнуть в другой мир, в следующее возрождение, обещая второй шанс.

Мир Летхе.

Дух Леса, наблюдая, как из еще живого  тела с каждым толчком сердца утекает жизнь, решил провести интересный эксперимент. А что мешает? Ничего! Если получается вселить свою волю в зверя дикого, неразумного, то почему не создать охранников из вот таких упертых, да сильных?

Единственное, что надо для чистоты исследований, - взять на опыты несколько образцов: мужскую и женскую особь, можно даже привлечь суть человека из другого мира, если она настырная и настойчивая. Почему нет?

 По путеводным струнам может проскользнуть только тот, в ком есть предрасположенность "Ходящего". Значит, элементарная магия в пришлом подопытном задержится.

Эталоном станет этот умирающий грубиян, если в нем заменить кусочек основы души частицей своего духа и магической силы.

 Возможно, поместить их в разные условия? Устроить испытания, чтобы посмотреть, где их служба и в каком виде будет более  пригодна ему. А еще, можно попробовать…

Глава 1

Молодая девица с косой цвета темного каштана, в светлой блузке с засученными до локтя рукавами и в темной юбке, что лишь немного не подметала землю, бежала изо всех сил через луг по еле заметной тропинке. Фартук в мокрых пятнах, что должен был защитить единственную нарядную юбку, сбился набок и развивался как вымпел.

Гнали ее к лесу сердечко вещее да душа, что от тяжести и маяты не находила себе место и заставляла метаться бедняжку. И понимала, что поступает неправильно, выставляет себя на посмешище, но поделать с собой ничего не могла.

Ирбисса пять лет назад потеряла родителей из-за мора, что прокатился по  их городку, как жнецы по полям пшеницы. Почему хвороба не унесла ее жизнь? Да кто же на такой вопрос ответит, кроме Богов?

 Сирота жила примачкой и одновременно вольной работницей у местного кузнеца. Вела хозяйство, обшивала, обстирывала, кашеварила и скотину обиходила. Работала исправно, чтобы никто не мог упрекнуть ее куском хлеба. Но сначала тоска по родным, а потом физическая нагрузка и скудный, по сравнению с остальными работниками, в основном здоровыми мужиками, рацион не позволили лишнему жирку завязаться.