Кто же знал, что я буду недостаточно осторожно, что пропущу появление главы, а тот заметит, кого я постоянно посещаю. Заметит, что у его стража появилась привязанность. А от такого рода вещей нужно избавляться.

Я ничего не подозревала — моя жизнь была такой же, как и раньше. А вот Видящая что-то чувствовала, поэтому впервые за время нашего знакомства она прекратила осторожничать со мной в разговоре. Как и я. Открыв все тайны прошлого, я ничего больше не хотела скрывать от этой девчонки, у которой, казалось бы, есть ответы на многие мои вопросы.

— Ты не понимаешь, почему глава Астор заклеймил Ниантеля предателем и запечатал северное крыло?

— Да, — ответила я. — Страницы книги, в которой фиксировалась история организации, были вырваны, а дальше — пустота.

— Если вопрос в том, почему именно запечатывание, а не казнь, то все просто: Ниантель бессмертен, его невозможно убить. А насчет остального я могу лишь предполагать. Александра, ты знала, что судьба главы ужасная? Что он должен был уже давно мучительно умирать в безвестности?

Я мотнула головой — нет, об этом я понятия не имела.

— Но как такой человек может смириться со своей смертью? Я думаю, что абсолютно никак. А значит он должен как-то противостоять судьбе. Как-то выйти на уровень магии, аналогичный, например, твоему, чтобы избегать воли мироздания, — продолжила Видящая. — Именно поэтому он крадет магию, забирает её из других миров, поглощает. Беда лишь в том, что такие действия причиняют вред всем мирам, что вызывает гнев судьбы и приводит к тому, что главе Астору необходимо все больше и больше магии, чтобы противостоять своему будущему. Есть вероятность, что однажды он поглотит все, что существует, — тихо сказала Видящая. — Ты мне веришь?

— Я тебе верю, — честно ответила я. — Продолжай.

— В другой раз, — ответила девчонка.

Однако... другого раза не случилось. Меня отправили на задание, на выполнение которого ушел ровно месяц. В первый день после возвращения с миссии я не заходила к ней. На второй я не смогла её найти. На третий день я впервые испытала страх, к которому примешивалась душевная боль. Потому девчонки нигде не было: её комната пустовала, в журнале заданий её имя не упоминалось, работники организации лишь пожимали плечами — это не входило в их компетенцию. Видящая словно бы испарилась. И, зная как часто неугодные организации люди исчезали, я не думала ни о чем хорошем.

Единственный, кто точно знал, где может быть девчонка — это глава Астор. И, кажется, терять мне было особо нечего, а потому, как только выдался подходящий момент, я задала вопрос.