Мари перебила:

– В смысле «лечить друг друга»? Поцелуями?.. Сложно представить, как, например, сир Аурелий лечит сира Марсия, в случае чего…

Жанетта присела от смеха, громкое хмыканье послышалось со стороны Наны и бабушки. Одна Нисса вымученно улыбнулась.

– К чему этот интерес, Мариэль? – поинтересовался невозмутимый голос Тринилии.

– Хочу знать, как избежать лишнего впрыскивания чужой магии в мою. Владычица раздавала её Основателям – это вымысел или на самом деле можно передать свой дар, хотя бы частично? – Мари выразительно посмотрела на Жанетту.

– Дар полностью передать невозможно, – отрезала бабушка. – Об этом мы поговорим с тобой позже, а сейчас не будем заставлять краснеть госпожу Ниссу.

Жанетта приблизилась к Мари и шепнула на ухо:

– Сир Рафэль – маг металла, а у сирры Иларии есть дополнительный дар воздуха. И они поделились магиями друг с другом. Поэтому ваша матушка по желанию может и с металлом иметь дело, а ваш батюшка – с воздухом…

Мари вспомнила, как по движению руки Иларии на загоревшегося во время обеда Антуана обрушилась вода из кувшина, металлического, кстати. Сосуд просто вылетел из рук слуги.

– А ещё, госпожа Мариэль, обмен возможен только между мужчиной и женщиной, – прибавила Жанетта, полагая, что достаточно смутила хозяйку, искавшую способ передать своей субретке дар метаморфа, «хотя бы частично».

– Хватит шептаться, покажите платье! – требовала бабушка.

Жанетта откликнулась, мол, всё готово, и повела Мариэль к зеркалу.

Творение рук госпожи Ниссы заслуживало похвал. Была деталь, которую Мари с удовольствием бы убрала, вернее, наоборот, добавила, но матушка настояла: плечи должны быть открытыми. Тем более если это красивые плечи. Широкий круглый вырез открывал шею, нежные девичьи ключицы и плечи, не доходя, по счастью, до метки Вестника. Лиф с имитацией застёжки из пуговиц спереди подчёркивал грудь и обхватывал талию весьма удобно, не стягивая её, но и не позволяя образовываться свободным складкам. И эта застёжка наверняка была той самой изюминкой, о которой в день первой примерки постоянно твердила главная портниха Лабасса.

Пышная милая юбка лежала свободными складками, подъюбника не предусматривалось, чтобы не утяжелять вид, и оттого платье казалось воздушным, невесомым. Рукава доходили до локтя, что опять же устраивало Мариэль: даже если никто, кроме неё самой, не видел метку (пока не видел), то это не значило, что можно щеголять ею на балу.

– Мне нравится, благодарю вас, сирра Нисса, – Мари улыбнулась отражению бледной портнихе позади себя. – Ничего больше переделывать не нужно.