– Да, ее сердце разогналось до пятисот ударов в минуту, – растерянно отозвался доктор.

Вилар вскочил на ноги и подошел к аппарату. Датчик показывал пятьсот семь ударов и его показания продолжали расти. Сигнал устройства стал еще громче, когда показания превысили тысячу ударов.

– Ничего не понимаю, – задумчиво проговорил доктор.

– Чудеса, – изумленно выдохнула одна из медсестер.

Все застыли перед циферблатом и наблюдали. Казалось, сердце девушки не остановит свой разгон никогда. Вдруг из-за спины собравшихся начали доноситься странные звуки. Все обернулись. Тело девушки выгнулось дугой. Начались сильные судороги. Весь медперсонал всполошился. Вилара попросили выйти.

Он стоял в коридоре перед дверью реанимационного бокса, ожидая новостей целую вечность. Несмотря на странное поведение организма, больше похожее на предсмертные конвульсии, мужчину не покидала надежда, что произошло чудо, и состояние Мии пойдет на улучшение.

Спустя час в коридор вышел хирург и несколько медсестер.

– Не понимаю в чем дело. Такую странную тахикардию я наблюдаю впервые. Ее сердце бьется со скоростью тысяча ударов в минуту, но общее состояние при этом заметно улучшается.

И тут Вилар все понял.

– Это ее Тотем, – с улыбкой сказал мужчина, – у колибри сердце способно разгоняться до двадцати ударов в секунду. Из всех жителей планеты у этой птицы самое сильное сердце. Думаю, запах лилий помог Тотему активироваться.

– Вероятно, вы правы, – задумчиво ответил доктор.

Состояние девушки начало улучшаться. Ей сделали переливание крови и снова поместили в регенерационную капсулу. На этот раз восстановление проходило успешно. Вилар отключил коннектор и не отходил от постели больной. Весь женский персонал больницы умилялся поведению Заместителя Верховного Хранителя. Женщины организовали ему спальное место рядом с кроватью Мии и, как могли, ухаживали за мужчиной.

Из комы Мия вышла еще в регенераторе, но, под воздействием лекарств, пребывала во сне. Каждый день Вилара был похож на предыдущий, но несмотря на это, он был счастлив. Находиться рядом с Мией, видеть ее безмятежное лицо, слышать ровное дыхание, стало для него жизненной необходимостью. Каждый день по его заказу в палату ставили свежий букет лилий. Цветочный аромат был ощутим даже в коридоре.

Когда стало понятно, что девушка идет на поправку Вилар связался с Ридом и обо всем рассказал. Отец Мии воспринял новости стойко и со свойственной ему сдержанностью. Хранитель пообещал, что как только девушка придет в сознание, он отправит за Ридом планолет.

Спустя неделю на очередном осмотре хирург сказал: