— Воодушевила ты нас, ничего не скажешь!

— Капитан, мы с Онью можем быть свободны? — Аудроне встала.

— Да, идите. Стандартная экипировка, Мэль, — тут же добавил он.

— Так точно, сэр, — не оборачиваясь, ответила она.

* * *

С неспокойным сердцем Киаран покидал корабль. Вязкое предчувствие беды мешало сосредоточится. Да, на корабле безопаснее, чем в помещениях грузового космопорта, но, когда объявят о завершении эвакуации, и люди, которые не успели покинуть «Оникс» решат, что нужно выбираться самим, они обратят взоры на гражданские грузовые корабли и попытаются взять их штурмом. Киарану за воинскую карьеру отбивать судно от гражданских приходилось всего дважды, и острых ощущений ему хватило.

Он взвесил все за и против, и принял решение оставить Аудроне на корабле, дав себе отсрочку. За Аудроне в толпе гражданских с сомнительной репутацией ему было бы труднее уследить, а какой приказ он получит от командования после завершения эвакуации, Киаран пока не знал.

Когда команда прибыла на точку наблюдения, все заняли позиции на грузовых контейнерах, размещенных в одном из огромных ангаров. Пока что гражданских там было немного, и все они бегали туда-сюда вдоль узких проходов между гигантскими железными «коробками».

— Онью, доложите обстановку, — в очередной раз попросил Киаран.

— За прошедшие десять минут, капитан, ничего не изменилось, — ответил Тартас. — Попыток нелегального проникновения на корабль не зафиксировано.

— Вас понял. В случае изменения ситуации докладывать незамедлительно.

— Так точно, сэр, — ответил Тартас.

Внутренняя тревога не отпускала Киарана. Злость на Аудроне смешивалась с безысходностью, превращаясь в коктейль из недовольства и нетерпения. Она ведь отменно лгала, когда ей это было нужно. Отчего же во время их беседы не выкрутилась и накормила его правдой? Не предусмотрела, что он подавится? Или думала, что перед лицом перспективы спасения всего мира от войны, он не обратит внимание на мелкую досадную неприятность, связанную с тем, что Аудроне все равно его бросит? Либо свалит в другую реальность либо…

Киаран вздрогнул. Как можно рассуждать о собственной смерти так спокойно? Как вообще ей в голову пришла мысль перестать бороться и опустить руки? Ей? Женщине, которая с первого дня знакомства атаковала его и, в итоге, затащила в постель, применив тяжелую артиллерию? Он вспомнил ее зад, обтянутый комбинезоном, и белоснежную грудь в глубоком вырезе темно-зеленого платья. Он вспомнил ее хлопковые трусики, ее запах, ее вкус, ее стоны и свое дженерийское имя. Может, и был он пьяным и под препаратом, но что делал в разрыве реальности четко знал. Жалел ли он об этом? Жалел, что раньше не сделал, когда хотелось.