— Я что, уснула? — хрипло поинтересовалась Тэя, растирая лицо ладонями.

— Ты спала совсем недолго и за это время не изменилось ничего, — просветил я её.

Разговаривать не было желания. Время тянулось и тянулось. Хотелось, чтобы произошло уже хоть что-то. Сидеть и ждать, не имея и капли уверенности в дальнейшем развитии событий, — тяжёлое испытание.

Новый звук шарахнул по нервам, и мне захотелось зажать уши. Это было ужасно. Не сразу я понял, что это Тэя так поёт. Чувствовал, как начинается дёргаться глаз, и терпел, сжав зубы. Не бывает идеальных людей, и Тэя не исключение. Нужно уметь принимать близких со всеми их недостатками. Но, боги, это просто кошмар какой-то! Пока я старался абстрагироваться от жуткого завывания, она вдохновенно голосила:

Роса-а-а-а ра-а-ссветная светле-е-е светлого,

А в ней живёт поверье диких тра-а-ав,

У ве-е-ка каждого на зве-е-ря страшного,

Найдётся свой однажды волкода-а-ав!

— Заткнись! — заорал какой-то мужик откуда-то слева. — Слышишь, заткнись там! Боги, я ничем настолько не провинился, чтобы терпеть такое!

— Я критику не заказывала! — крикнула в ответ Тэя.

— Если это новая пытка, то отправьте меня быстрее на алтарь! — прилетело в ответ. — Это слишком жестоко!

Ещё несколько голосов согласия с неизвестным мужиком заставили её окончательно скиснуть.

— Я действительно настолько ужасно пою? — поинтересовалась Тэя у меня, мне не хотелось лишний раз её обижать, и я подыскивал слова, не зная, что сказать, когда она добавила. — Только правду, Эйн.

— Твоё пение — оружие массового поражения, — сознался я и, поймав свирепый взгляд, вскинув руки в защитном жесте. — Ты сама просила правду!

— Такт — не твоя сильная сторона, — криво усмехнулась она.

— Предпочитаю честность пустым и лживым нагромождениям слов, — развёл я руками.