— Почему я не должна вас убить за эту наглость? — ледяным тоном уточнила Лиля.

Энтони разжал руки.

Кинжал зазвенел по полу.

— Не смейте меня больше трогать, любезнейший. Боюсь не сдержаться.

Тони побледнел от гнева, но клинок с пола поднял.

— Пиратам вы тоже так скажете, графиня?

— Не вижу разницы между двумя группами подонков, — отрезала Лиля.

— Я вас, по крайней мере, не собираюсь насиловать.

Лиля скривила губы.

— Похитить, увезти от семьи, возможно, обречь на неволю или смерть... замечательный удел, не так ли?

Энтони развернулся и вышел, хлопнув дверью.

Лиля сплюнула ему вслед. Она отлично видела что у барона порез на лице, не слишком хороший, его зашивать надо, но...

Перебьется!

Пусть его местный коновал штопает! Как коня на скотобойне! Вот!

Предлагать свою помощь раненым она не стала, вот еще не хватало. Врагов лечить?

Простите, дядя Гиппократ, не настолько я прониклась светлым духом вашей клятвы. Или озверела уже вконец в этом средневековье.

А что поделать?

Лечить тех, кто везет тебя в тюрьму? Помогать людям, которые обрекают тебя на участь едва ли лучше смерти?

Можно восторгаться крокодилами, можно любоваться их зубами и шкурой, но не тогда, когда они хотят сожрать

тебя. И тем более, не стоит лечить крокодилу зубки, если ты не ветеринар.