Изнутри дверь закрывалась на большую щеколду, посреди комнаты стоял стол, на нем кувшин и таз для воды. Две кровати — скорее, рамы, на которые и положили тюфяки.

Еще бы вымыться...

Но Лиля решила не гневить судьбу. И так обласкана сверх меры.

Она сбросила обувь, сделала пару глотков из фляги с горлодером, завернулась в одеяло, упала на кровать — и уснула.

Краем гаснущего сознания она еще отметила, как Лари задвигает щеколду — и тоже падает на кровать. И сон сморил девушек наглухо.

# # *

Когда Лиля открыла глаза, за окнами как раз светало. Занимался новый день.

Она медленно, прислушиваясь к своему телу, потянулась.

Тело ответило ноющей тупой болью.Нет, не там. Просто — ныли и болели мышцы, но это была правильная усталость. Как после тяжелого трудового дня потянуться — и заноет каждая мышца, но ни одна не надорвется, ни одна не застонет от боли, ни одна не закричит, кляня своего бестолкового хозяина за невнимательность.

Живот вообще пребывал в покое.

Лиля коснулась его ладонью.

— Как ты там, малыш?

И словно волна пробежала.

Лиля была уверена, что сегодня, в первый раз, внутри шевельнулся ее ребенок.

Эх, Джерисона нет рядом! Вот кто был бы доволен! Счастлив!

Но — ребенка он, в лучшем случае, через год увидит.

Да чтоб тебе оплешиветь, твое величество Энтор! У тебя интриги, политика, всякие тайности и крайности... вот зачем меня-то похищать было!

Гад, гад, гад!!!

Мысленно обругав короля Авестера, Лиля почувствовала себя получше, послала ему еще один луч поноса и задумалась.

Надо бы отлежаться еще денек.