Ну... чума.

Между нами, просвещенными жителями двадцать первого века, чумой в это время называли половину болезней. Все, при чем образуется сыпь, оспа. Остальное — чума.

Даже если это грипп — все равно чума.

Хотя при местном уровне медицины, один пес что чума, что грипп, шансы помереть равновероятны. Здесь же толком не лечат, окуривают гадкими палочками, молятся над больным... ага-ага...

А Альдонай все слышит, кто бы спорил.

И всех исцеляет....

Лиля язвить не стала.По странному стечению обстоятельств, чумой заболели все, кроме Марион и Фионы. Средняя дочка не выдержала — умерла.

Умер и Ром.

Отец и муж. Сынок, Ром-младший остался жить, но с тех пор не встает с постели. Слабость у него, лекарь приходил, прописал клистиры, еще что-то, порошки, кровь пускал...

Лиля только головой покачала.

Какой крепкий пацан!

Перенес и болезнь, и лечение — и просто не встает! Она бы уже давно на кладбище прописалась, а мальчишка жив! Иммунитет, однако!

Марион в лепешку расшибалась для детей, но много ли могла сделать одна женщина?

На лекарей и докторуса ушли все деньги — и ушли помощники.

Одна Марион не стала справляться, начала терять клиентов.

Меньше клиентов — меньше денег. А их и так-то не было.

Беда не приходит одна — к Марион посватался сосед- лавочник, господин Пажо.

— Как-как? — уточнила Лиля.

— Господин Пажо.

Лиля не смогла бы справиться с собой, даже если бы ей предложили немедля вернуться в Иртон. Только сдержись от хохота.