- Вильем, - выдохнула девушка и широко раскрыла глаза, в которых лель увидел россыпь ярких звёзд, каскадом рассыпающихся на мириады ослепительных искр. Наташа постанывала и выгибалась ему навстречу, ища его губы, будто хотела напиться живительной влаги, которая напоит её тело незабываемыми исступлённо-восторженными ощущениями.

Рука леля нежно погладила внутреннюю сторону её бёдер, нажимая на самую чувствительную точку тела. Наташа закусила губу; её взгляд потребовал большего. Лель без слов понял любимую и накрыл её тело своим.

- Люблю, - прошептал он жене на ушко.

- Люблю, - распахнулась перед ним Наташа на пике высшего блаженства. Она вскрикнула, царапая плечи и спину мужа. Девушка-лада как росток потянулась к любимому, как натянутая струна, готовая вот-вот зазвенеть, рассыпавшись вибрирующим звуком на высокой ноте оргазма. Он всё чаще накатывается сладострастными волнами заставляя сотрясаться всем телом, и Наташа ещё крепче вжимается в твёрдые рельефные кубики на животе Вильема, издавая протяжные чуть глуховатые стоны. Перед глазами вспыхивает яркий свет, который слепит всё ярче при каждой растекающейся по телу волне. Крик из её груди вырывается на пике блаженства, эхом отражаясь под высоким сводом потолка:

- Вильем!

Лель рычит, впиваясь в её губы жадным поцелуем. Тело его конвульсивно сжимается, проливая семя в лоно жены. Вильем тяжело дышит и тело его обмякает, когда он ложится с боку, прижимая к себе Наташу.

- Моя, - утыкается он в её волосы и целует, стараясь выровнять дыхание.

Наташа непроизвольно закусила нижнюю губу и сжала колени, стараясь не смотреть на Вильема. В животе до сих пор разливалось сладкой томление, отчего голова девушки всё ещё находилась в полусознательном состоянии. Лель краешком глаза бросает на неё страстные взгляды, и всё понимает, от чего его жена непроизвольно краснеет, но продолжает прижиматься к его обнажённой груди. Вильем улыбается только ему одному знакомым мыслям.

- Всё хорошо, малыш? – он мягко касается пальцами её подбородка, приподнимая его кверху.

Она смущённо отводит взгляд, пряча улыбку. От Вильема пахнет иначе, чем от Эмиля и эта новизна до предела обостряет чувства девушки-лады.

С Эмилем она была другая. Будто источающий тонкий аромат бутон розы с перламутрово-розовым цветом, он тянулся вверх готовый вот-вот распуститься навстречу сияющему солнцу. Но бутону как будто не хватало чего-то, чтобы предстать во всей своей красе и пышности. И вот обретя вторую любовь в лице Вильема, Наташа как роза распустилась алым цветом атласных лепестков, являя себя во всём великолепии, которое несколько лет таилось в её душе и теле, не находя повода, который способен пробудить в девушке-ладе поистине прекрасный образ и душу. Наташа с каждым поцелуем вливала в Вильема свою любовь, свою душу, и он это чувствовал, отвечая девушке взаимностью. Так когда-то было и с Эмилем, но девушка-лада подсознательно чувствовала, что должен быть ещё кто-то, чтобы излить накопившуюся в ней нерастраченную до конца любовь и отдать, наконец, созревшее тело и душу, жаждущие ласки.