Северин плюхнулся в кресло и принялся чистить апельсин. Мы тоже присоединились.

— Ну вот, зло повержено. — Говорю я.

— Мда-мда, — сказал Хозяин, жуя апельсин.

— Что? — переспросила я.

— Да, говорю, повержено,  — ответил Хозяин.

— И что делать дальше будем?

— Жить.

— Это понятно, но ты же Хозяин. Ты не можешь просто жить.

— Слушай, детка, вот хоть сегодня я могу просто пожить, а потом все это… дела государственные и все такое. Да и вчера ты укоряла меня и Велимира в том, что мы отдыхать не умеем, а сегодня уже предлагаешь другое. Ох, женщины...

— Тина, все-таки права, — вмешался Велимир. — Наведем  порядок, тогда и можно отдыхать. А то и конь не валялся пока.

— Конь, конь. — заорал попугай из комнаты. — Чтобы и конь был.

— Ах ты проказник, — усмехнулась Адалина. Она скрылась за шторками в комнате и вскоре вернулась обратно, поставив клетку с попугаем у самых перил балкона.

— Урр-ра! Свобода, солнечный свет. Сколько терпел я в плену, ор-р-рел, молодой! — Не унимался Хьюго.

— Радуйся, Орел, — засмеялась Адалина, открыла дверцу и пожурила попугая по голове. И присоединилась к нам.

— Может, попугаю скучно? — спросила я. — Давайте кота ему подарим, что ли.

— Не надо кота. Вот еще. — пробурчал Хьюго.

— Ладно, не будем, — усмехнулся Северин. — Это Тиночка так шутит.

— Конечно, шучу.

— А без шуток если, — Вмешался Велимир. — Нам ведь нужно восстановить все, что было.

— И не только, — Говорю я. — Ты, Северинчик, помнишь нашу первую встречу?