Байки были оставлены на невидимой границе между землями Бурых и Гризли, когда я обняла Карата за торс, всё еще чувствуя дрожь в теле от поездки и невыносимую слабость от пережитого, вот только на родной земле всё придавало силы и стойкости.

Я знала, что и Карат нелегко шел вслед за остальными, не торопясь и прижимаясь губами к моему виску с долгим облегченным выдохом.

Теперь мы были дома!

А это означало, что всё самое страшное осталось позади… По крайней мере, на этом этапе.

— Чтоб вас моль почикала по самые яйца! Чтобы вам все дырки тюлени изнасиловали, заморыши вы блохастые!

От гогота мужчин, которые ТАКОГО бурного приветствия явно не ожидали даже в самом страшном сне, я нервно улыбнулась, прижимаясь к Карату теснее и обхватывая его обеими руками за торс в попытках защитить даже от отца, когда тот вылетел к нам из кустов, явно протоптав у порога дома целую траншею в ожидании хоть каких-нибудь известий.

Бледный, взъерошенный, но хотя бы без топора, он кинулся к нам, тут же замирая как вкопанный и едва не сбивая с ног летящего за ним не менее взъерошенного Штиля, оттого что сразу же ощутил, что я вернулась домой в новом статусе.

Статусе женщины Карата.

— ДА Я ВАС!..

— Спокойно, пап! — Не знаю, как Сапфир умудрился проскользнуть под рукой отца, упираясь в его грудь руками и не давая прохода к нам, только эффекта от этого было мало.

— Да я вас всех!.. — неожиданно он осекся, словно получил обухом по затылку и забыл, что хотел сказать, только его глаза распахнулись, остановившись на лице Карата, и наконец раздался раскатистый довольный бас: — Да ла-а-адно-о-о!

Карат только пожал плечами, не убирая рук от меня, когда отец кинулся к нам, сгребая в свои ручища и прижимая к груди, где колотилось его огромное доброе сердце.

— И всё-таки наступил этот день, жук ты хитрожопый!

— День, когда тюлени перечпокали косаток? — криво улыбнулся Карат, явно не привыкший к такому повышенному вниманию, когда вслед за отцом мы оказались в руках Сумрака.

— И это тоже! А это, значит, и есть та самая помощь из города? — отец развернулся к мужчинам, которые благоразумно не вмешивались в разговор больших мужчин, стоя слегка в стороне в ожидании минуты, когда дело дойдет и до них. — Ну, чего замерли, мальки? Солдат ребенка не обидит! Залетайте! Сейчас поляну накроем, хотя без Зои это будет проблематично!..

Я обожала свою семью!

Шумную, вечно голодную, но такую не по-медвежьи гостеприимную!

— Мужики, вы ели шашлык из оленины и хлебные лепешки на огне? — тут же пробасил Янтарь, который во время отсутствия мамы Зои кормил не только себя, но и остальных.