Мой взгляд встретился с его, подобно тому, как могут столкнуться две каменные плиты.

- Нет, доктор Ричардсон, я не девственница! Довольны? Теперь я могу идти?

Взгляд мужчины перестал отдавать арктическим холодом, потеплев, а губы дрогнули, когда он осторожно выдохнул уже без явного напора:

- Когда была ваша последняя близость с мужчиной?

- Это уже слишком, Ричард! - рявкнула я, соскакивая с кресла и резко закинув на плечо свою сумочку, стрельнула в него глазами, в тот момент, готовая буквально растерзать, - Когда бы не была, тебя это касается меньше всего! – и, помолчав, язвительно добавила, вызывающе выпрямившись, - Если только ты не собираешься заявить, что лучшее лекарство для сращивания пальцев – это секс, и предложить свою кандидатуру в качестве лекарства!

Клянусь, что услышала, как клацнула челюсть ошарашенного мужчины, когда я гордо пронеслась мимо него прочь из кабинета, звучно хлопнув дверью, чем наверное разбудила весь мирно спящий младший персонал клиники.

Он был царем и богом этой клиники, но я не собиралась становиться его рабыней

…ну, по крайней мере, не так, черт бы его побрал!

Признаюсь, что в какую-то секунду мне показалось, что он догонит меня. Должно быть, поэтому я пролетела по отделению быстрее порыва ветра, не став дожидаться лифта, и сломя голову пробежав по запасной лестнице сразу на парковку.

С тех пор Ричард больше не поднимал подобных вопросов, глядя на меня ещё более пронзительно и загадочно, чем было до этого, заставляя меня покрываться испариной и жутко нервничать. А ещё смущаться, потому что эти взгляды начинали замечать даже окружающие.

После двух недель полного завала на работе, мужчины смогли разгрести этот аврал, и периодически приезжали к нам, чтобы помогать с последними приготовлениями к открытию новой клиники.

Когда приезжали Ричард и Генри, я нервничала больше обычного, стараясь держаться на расстоянии от Рича, взгляд которого был похож на лаву, что плавила во мне кости, мышцы и мозги одновременно.

Я чувствовала себя добычей опасного хищника, который подкрадывается всё ближе и ближе, мягко, незаметно, но уверенно.

Я видела тяжелые сосредоточенные взгляды Генри, которые он иногда бросал на своего брата, словно мысленно говоря что-то, чего я не понимала.

Ричард всегда казался мне загадочным, но теперь мне казалось, что он был ещё и опасным.

Не знаю почему.

Это было странное чувство на уровне инстинктов.

И много дней подряд я хотела поговорить об этом с Генри, но проблема была в том, что мы никогда не оставались с ним одни.

За этот месяц здоровяк с добрыми глазами стал подобен моему брату, и почему-то казалось, что с ним я смогу поговорить о мыслях, мучивших меня, не боясь быть осмеянной, или запрятанной в психушку в белом одеянии со связанными руками.