Я скосила глаза к плечу, в которое вцепился бог. Арван проследил за моим взглядом, убрал руку.

– Я не хотел обижать тебя.

– Ты не обидел, – я качнула головой.

– Тогда в чем дело?

– Дело в том, что я не имею права обижаться. Я здесь никто – всего лишь смертная жена всемогущего бога. Просто ты напомнил мне об этом. Больше я не забудусь.

– Когда и чем я унизил тебя? – спросил Арван мрачнея.

Боль, обида – все это таится внутри и разрастается, когда люди не могут сразу сказать о своих чувствах. Когда замолкают и замыкаются в себе. Скольких ссор, скольких недопониманий можно было бы избежать, если бы люди сразу говорили, что и почему испытывают.

На примирение или на возможность изменить свои чувства я уже не рассчитывала. Но раз уж всегда придерживалась точки зрения, что лучше сказать, чем промолчать, ответила:

– Словами, что ты в любой момент можешь вывернуть мою память наизнанку.

– Так вот оно что… Алена, я не собирался.

– Разве?

– Я вспылил. Испугался за тебя. А ты продолжала молчать, да еще смотрела так, будто бросишься наутек без объяснений. Я хотел понять, что происходит! Да, пригрозил. Но я не собирался…

– Даже если бы я продолжала молчать? Даже в состоянии ярости ты бы смог себя контролировать?

– После бала.

– Что?

– После бала я объясню тебе, что происходит. Объясню, почему иногда не в состоянии себя контролировать. И… почему мне важно, чтобы ты была рядом.

Последние слова прозвучали так искренне, так откровенно, что я замолкла, ошеломленно глядя на Арвана.

– Я объясню. Обещаю. Но сейчас мне нужно, чтобы ты была рядом. Давай успокоимся и отложим все разборки на потом. Давай просто наслаждаться балом.

Значит, есть что-то важное, о чем мне неизвестно. Что-то, что заставляет Арвана выходить из себя. Я думала об этом поначалу, но потом позабыла, перестала задаваться вопросом, потому что Арван прекрасно себя контролировал. Значит, не все так просто. И уже то, что Арван пытается говорить спокойно, пытается понять меня и просит быть рядом, это… ценно.

– Хорошо. Я постараюсь.