Я остановился, стоя на огромном пространстве, оглядывая трибуны, которые кружили надо мной. Поле было разделено на четыре элементальных угла, а в центре его находилась огромная Яма. Она была безупречна, идеальна и чертовски сексуальна.

Я сбросил свои боксеры и вышел из них.

— Никаких изменений на поле! — скомандовал Орион, вскочив за мной, но я не собирался смещаться.

Я упал на землю, катаясь по траве и чувствуя, как ее идеальные маленькие стебли трутся о каждый дюйм моей обнаженной кожи. Я запустил пальцы в ее шелковистые пряди и с наслаждением потянул за них, прежде чем перекатиться по ним еще раз.

— Не круто, засранец! — воскликнул Орион, когда я перекатился через все поле. — Тебе действительно нужно… о, черт возьми.

Я добрался до водоема и встал рядом с высокой металлической трубой, которая во время матча выстреливала ледяные водяные шары. Я наклонился и засунул голову в трубу, проведя языком по ее ободку, как и поклялся. Металл и победа сидели у меня на языке, и ухмылка чуть не рассекла мои щеки.

Смех Элис и Данте доносился до меня, когда я бежал по полю к следующему отверстию, просовывая голову и в него.

Кто-то поймал меня за руку, прежде чем я лизнул ее, и Орион оттащил меня на шаг назад. В его взгляде искрилось веселье, но черты лица были суровыми.

— Прекрати приставать к моей подаче, — потребовал он, и я кивнул, подавшись вперед и обхватив его руками.

— Спасибо тебе за лучший день в моей жизни. И прости меня за мой стояк.

28. Элис