– Да. Не смотри так, Дэрэк! Лучше скажи, почему меня все так откормить стараются? У нас фигуры одинаковые, я потоньше немного…

– Потоньше?! Да по тебе можно анатомию изучать! Посмотри, разве рёбра должны так выпирать?!

– Не вижу.

– Создай зеркало. Теперь гляди. Ключицы торчат. Лопатки тоже. Талию переломить можно…

– Дэрэк, тогда почему они меня красивым считают?

– Потому, что ты прекрасен, Джэд. Даже такой, недокормленный. Посмотри на себя. Я в первый же день, разглядывая тебя, подумал, что не встречал никого, подобного тебе.

Я честно всматриваюсь в отражение. Единственное, что я вижу, – что Мэль не ошиблась: больше семнадцати мне не дашь. И ресницы у меня неправдоподобно длинные, опустишь – на щёки ложатся. Зачем, спрашивается?! А лицо худое и тёмное, и губы жёсткие, и скулы выпирают, а глаза вообще неестественного цвета, даже в темноте светятся…

Всё это я подробно излагаю Дэрэку… и ошарашен потоком поцелуев – в те места, которые больше всего раздражали.

– Джэд, ты чудо! Самый красивый парень Саора. Спроси любого! И не сознающий, насколько хорош! Ты – синеглазое совершенство… Моё!

– Ну тебя!

Я тянусь к ожерелью.

– Можно я сам? – Дэрэк поднимает, благоговейно проводит пальцами по камням, бережно надевает, расправляя на груди, не торопясь убирать руки:

– Джэд…

– Дома. Всё, что захочешь. Я же теперь твой, не забыл?

Он счастливо улыбается:

– Ты всегда был моим… Только не безраздельно.

– Теперь – целиком. Единственное…

Мои мысли угадывают:

– Джэд, не волнуйся. Я понимаю, она значит для тебя почти столько же, сколько и я. Я знаю, что ты её любишь. Я даже пережил бы, если б ты вошёл в это озеро с ней! Более того… Если б Эльги воскресла на день раньше или я появился бы на день позже, неизвестно, с кем бы ты сейчас был связан…

– Но на меч бросился ты… Хотя Эльги стояла рядом.