— Видел, моя хорошая, — перехватывает мою ладошку истинный и чуть склоняет голову, глядя на Каурию. Будто мысленно с ней переговаривается, и они понимают друг друга. — Всё будет хорошо, Ани, пойдем за наш столик.

— Вы же не будете против моей компании? — хмыкает Райдэн, оказываясь по другой бок от меня.

— Ни в коем случае, — улыбаюсь, оборачиваясь к мужчине, и тут же сбиваюсь с шага, когда улавливаю знакомый запах.

Узана.

Рядом.

Дыхание перехватывает. Кровь мгновенно устремляется прочь от головы. Ладошки потеют. Меня пробирает такой сильный испуг от скорости, с какой начинают происходить события, что я теряюсь и замираю столбом.

— Ани, — Лин в отличие от меня реагирует мгновенно, как и его друг.

Последний прикрывает нас широкой спиной, пока истинный прижимает меня к себе, растирая руки, плечи и спину, заставляя заледеневшую кровь вновь возобновить циркуляцию, а бестолковые ноги держать свою хозяйку.

— Все хорошо, ты умница, — хвалит меня Фуров, непонятно за что.

— Я… — сглатываю пересохшим горлом и пробую вновь, — я почувствовала сестру Марицы. Узану. И…

— И ее уже взяли… — кивает мне истинный, предлагая посмотреть самой.

Хмурюсь и оборачиваюсь, чтобы заметить, как два огромных двуликих, подхватив сестру Буловой под руки с обеих сторон, буквально выносят ее в боковую дверь, а еще один двуликий спереди и один сзади контролируют, чтобы им никто не помешал.

И в этот момент прима Каурия начинает петь, а я понимаю, почему ее голос называют волшебным. Все присутствующие, как один, оборачиваются к сцене, совершенно забывая обо всем. И внимают, открыв рот.

— Как ты понял про Узану? — уточняю более важное, чем действительно совершенное пение.

— Ты признала меня своим истинным, Ани, и показала опасность, отправив мыслеобраз, — Лин сияет такой счастливой улыбкой, что буквально ослепляет, — спасибо, родная, я тоже тебя очень люблю.

А в следующее мгновение всё исчезает.

Всё.

Абсолютно всё.

Потому что истинный меня целует.

С чем можно сравнить первый поцелуй?