Но Арен... чувствую, он сомневается, в нем борется рациональное воспитание военного и политика с гуманностью. Ему проще пожертвовать теми, кто однажды оступился и был за это наказан, в надежде защитить больше солдат. Только этих преступников осудили не на смерть, и если их не хватит, будут убивать невиновных!

— А что нам делать?! — вампир вскидывает руки, изуродованные проступившими венами. — Что делать, если ты, денея, и твой дракон отказались пожертвовать собой ради Эерана? Не вы двое, так другими придется жертвовать! И мы многое отдаем, мы умираем от голода потому, что вы не восстановили печать, мы каждый день живем в муках, и это не прекратиться, пока...

— Довольно! — Вокруг Арена вспыхивает огонь.

Вампир вдруг разражается нервным хриплым смехом:

— О да, это так по-драконьи: рыкнуть, припугнуть, надавить. Не думать о последствиях. Не хотите отдавать нам преступников? Эти отбросы общества, которые могли своей жизнью послужить Эерану... И не отдавайте! — он стискивает кулаки. — Только потом не жалуйтесь, что вместо ублюдков в бою погибнут...

— Праведники? — фыркает Риэль. Она хищно выныривает из-за наших спин, исподлобья смотрит на вампира, скалит драконьи клыки. — А вы уверены, что без жертвоприношения погибнут достойные? Можете поклясться, что в ваших рядах, которые вы так жаждете усилить кровью восьми тысяч одаренных, не окажутся твари, в тысячу раз худшие, чем самые страшные преступники?! А?!

От ее вскрика звонким каскадом осыпаются витрины и стекла, осколки вспыхивают на солнце, разлетаются бриллиантовыми брызгами. В ушах звенит, от изумления я не могу пошевелиться.

— Вы мерзкие, — рычит Риэль, наступая на пятящегося вампира, и серебряная чешуя проступает на скулах, руках, — полудохлые кровососы, вам не место в Эеране, это вас надо...

Элоранарр налетает на нее сзади, их охватывает золотое пламя телепорта. Риэль дергается вперед, серебряные когти рассекают языки огня, но оно с ревом поднимается выше и уносит ее вместе с Элоранарром в неизвестном направлении.

Вампир так и стоит, прикрывшись рукой, готовый защищаться. Смотрит на нас ошарашенно.

— Впервые вижу Халэнна взбешенным, — произносит Диора.

— Я и не знала, — тоненько соглашается Сирин, — что он может проявлять столько эмоций.

Поняв, что больше никто нападать не собирается, вампир выпрямляется и вздергивает подбородок:

— Это оскорбление.

— Всю его семью убили Неспящие, — резко отзываюсь я и чувствую, что Арен собирался сказать то же самое.

— Мы не в ответе за каждого вампира, как и вы не в ответе за каждого дракона, — вампир переводит взгляд на миниатюрную крепость. — Нравится нам или нет, обстоятельства требуют жестких мер. Я бы хотел получить причитающуюся мне дань.