— Ева?

Голос Сойера заставляет меня обратить внимание, и я дрожу. Здесь холодно, ветер бросает мои волосы в глаза и морозит кожу. Вода удерживает тепло, чего нет у воздуха, и мое человеческое тело постоянно борется за тепло. Внезапно вспоминаю, что на мне только тонкая рубашка и джинсы, а еще я стою босиком. Я дрожу.

Я хочу спать, но знаю, что не смогу, даже если попытаюсь; слишком много всего у меня на уме. И мне все еще нужно убедиться, что с Томом все в порядке — и эта тема создает свои проблемы, потому что я не знаю, как объяснить всю эту ситуацию Венди. Я не хочу говорить ей правду — если Сойер тому пример, люди не выносят правды. Кроме того, Венди — мой единственный друг здесь, кроме Сойера, и если она тоже начнет относиться ко мне по — другому… я не хочу с таким столкнуться.

— Это не все, да? — спрашивает Сойера. Его брови сдвинуты, но напряжение с его плеч спало.

Да, но я не хочу ему ничего больше говорить. Он уже смотрит на меня по — другому, как я и ожидала. Он больше не смотрит на меня так, будто я Ева — он смотрит на меня так, будто я потустороннее существо, чего — то, чего он не может понять.

Я знала, что это произойдет, и именно поэтому я больше всего хотела сохранить от него свою тайну. Я просто… я ненавижу то, как я чувствую себя объектом — каким — то странным чужим инопланетянином, которого нужно изучить. Будто я уже не личность для него.

— Мне нужно пойти к Венди и убедиться, что с Томом все в порядке, — тихо говорю я, придумывая причину уйти, причину спрятаться от его пытливых глаз. Я не думаю, что смогу больше находиться в присутствии Сойера. Входная дверь все еще открыта, и пока мы стоим там, я слышу, как ветер воет сквозь деревья, задевая нас обоих.

— Остальной беспорядок и окно, — начинает Сойер, но я его перебиваю:

— Может подождать, — весь дом — это бедствие, но во мне нет сил, чтобы переживать. — Я проверю Тома, а потом пойду спать.

Сойер выглядит так, будто хочет возразить, но затем внезапно сдается без боя. Он оборачивается и смотрит на кухню, где лежат разбитые кружки, а блок ножей валяется на полу.

— Это безопасно? — говорит он. — Или он вернется?

Я почти прерываю его.

— Из — за вмешательства полиции и всего, что произошло, Каллен не вернется еще долгое время.

Сойер кивает и, кажется, соглашается с моим утверждением.

— Я помогу тебе убрать это завтра, — любезно предлагает он. Он старается, а это больше, чем я могу просить. — Но, пожалуйста, расскажи мне остальную часть истории?

Я качаю головой. Я слишком устала.

— Завтра, — отвечаю я и не знаю, почему так легко соглашаюсь, если не считать того, что мне невыносимо сказать ему «нет». Он спас мне жизнь, долг, который я никогда не смогу вернуть. Как бы это ни было больно, он заслуживает полной правды.